Он помолчал, снова улыбнулся и сказал:

- Видите, мы неплохо работаем.

- Итак, ваши подозрения свелись теперь к этим четырем персонам: мисс Гинч, мистер Пай, мисс Гриффит и мисс Бартон?

- О, нет, у нас есть еще парочка, не считая жены викария.

- А вы и о ней думали?

- Мы думали обо всех, но миссис Дейн Кэлтроп слишком явно сумасшедшая, если вы меня понимаете. Разумеется, она могла это сделать. Вчера она была в лесу, созерцала певчих птичек, а птички не смогут свидетельствовать в ее пользу.

Он резко повернулся, так как в полицейский участок вошел Оуэн Гриффит.

- Привет, Нэш. Я слышал, что вы меня разыскивали сегодня утром. Что-нибудь важное?

- В связи с расследованием вчерашних событий, если это вас устраивает, доктор Гриффит.

- Ясно. Более того, в связи с тем, чем я был занят во второй половине дня.

- Есть и еще одно дело, доктор Гриффит, - сказал Нэш. - Миссис Симмингтон принимала таблетки, порошки и прочее, что вы ей прописали…

Он замолчал.

- Ну и что? - спросил Оуэн Гриффит.

- Могла ли передозировка этих средств стать опасной?

- Конечно, нет - сухо сказал Гриффит. - Даже если бы она приняла двадцать пять штук!

- Но вы как-то предупреждали ее, чтобы она была осторожна с дозами. Мне сказала об этом мисс Холлэнд.

- Ах, это. Да. Миссис Симмингтон была из тех женщин, которые склонны злоупотреблять любым лекарством. Она воображала, что если принять в два раза больше, то ей станет в два раза лучше. А вы никому не пожелаете передозировать даже фенацетин или аспирин. Это плохо для сердца. В любом случае не было сомнений в причине смерти. Это был цианид.

- Да, я об этом знаю. Вы не уловили мою мысль. Я только подумал, что когда решаешься на самоубийство, то предпочитаешь принять скорее сверх дозу снотворного, чем напичкать себя синильной кислотой.

- Да, конечно. С другой стороны, синильная кислота более активна и вполне годится для внезапного удара. С барбитуратами, например, вы можете расправиться с жертвой, только если располагаете некоторым временем.

- Я понял, благодарю вас, доктор Гриффит.

Гриффит ушел, и я попрощался с Нэшем. Я медленно поднялся по холму к дому. Джоанны не было. По крайней мере, ее нигде не было видно, а к телефонному диску была приколота записка для Партридж или меня: «Если позвонит доктор Гриффит, Я не могу поехать во вторник, но смогу в среду или четверг».

Я поднял брови в недоумении и прошел в столовую.

Уселся в самое удобное кресло (ни одно из них не было особенно удобным, у них были прямые спинки, и они напоминали о последней миссис Бартон), протянул ноги и попытался все обдумать. С внезапным раздражением я подумал, что приход Оуэна прервал мою беседу с инспектором и что он упомянул еще двух возможных подозреваемых. Мне хотелось бы знать, кто они. Может быть, Партридж? В конце концов, разрезанная книга была найдена в этом доме. И удар ничего не подозревающей Эгнес вполне могла нанести ее наставница. Нет, не стоит исключать Партридж. Но кто же еще? Кто-то, вероятно, кого я не знаю? Миссис Клит? Первоначальный объект местных подозрений?

Я закрыл глаза. Я думал по очереди о четырех людях, поразительно непохожих. Мягкая, хрупкая мисс Бартон. Какие детали могли свидетельствовать против нее? Убогая жизнь? То, что она задавлена и угнетена с самого детства? То, что от нее требовалось слишком много жертв? Ее забавный ужас при любом упоминании «чего-то неприличного»? Быть может, это признак внутренней сосредоточенности как раз на таких вещах? Не становлюсь ли я рьяным фрейдистом? Я вспомнил, что доктор как-то рассказывал мне, что бормотание тихих старых дев под наркозом является подлинным откровением: «Вы бы никогда не подумали, что им известны такие слова!»

Эми Гриффит? Несомненно, в ней нет следов угнетенности или подавленных желаний.