— Кто это? — вырвалось у меня.　

К моему удивлению, мне ответил Виктор Бриггс.　

— Ланс Киншип, кинорежиссер.　

— А в чем там дело?　

Виктор Бриггс знал ответ, но довольно долго вычислял, стоит ли делиться своим знанием со мной.　

— Кокаин, — изрек он наконец. — Белый порошок, вдыхают прямо носом. Очень модно. Глупые девчонки нюхают… а что они будут делать, когда кости расслоятся и носы провалятся?　

Мы с Гарольдом изумленно обернулись к Виктору: это была самая длинная его речь, которую мне довелось слышать, причем единственная, где высказывалось личное мнение.　

— Кокаин поставляет Ланс Киншип, — сказал он. — Ради этого его и приглашают на приемы.　

Ланс Киншип поднялся на ноги, отряхнул грязь с брюк, поправил очки и из-под очков посмотрел на ден Релгана.　

— Никто не запретит мне говорить с Даной, когда захочу и сколько захочу, — процедил он.　

— Пока я здесь, не будешь.　

Манеры, которые ден Релган припас для «Жокей- клуба», разлетелись в пух и прах, и он показал свое истинное лицо. Драчун, подумал я. Опасный противник, даже если он и прав.　

Ланса Киншипа это, казалось, ничуть не смутило. «Маленькие девочки не всегда ходят со своими папочками», — съязвил он, и тогда ден Релган ударил его — резко, сильно, умело, так, что хрустнул нос. Кровь просто хлынула потоком. Ланс Киншип попытался утереть ее руками, но только размазал по лицу. Кровь текла по губам, подбородку и большими каплями падала на замшевый пиджак оливкового цвета.　

Лорд Уайт, которому вся эта сцена внушала отвращение, брезгливо, двумя пальцами, протянул Киншипу огромный белый платок. Не поблагодарив, Киншип схватил платок и попытался остановить кровь. В считанные секунды платок из белого превратился в алый.　

— Вам необходимо в медпункт, — сказал лорд Уайт, оглядываясь по сторонам. — Э-э… Нор, — обрадовался он, увидев меня. — Вы знаете, где медпункт? Будьте добры, отведите этого джентльмена. Очень мило с вашей стороны. — Он сделал жест в сторону пострадавшего, но едва я дотронулся до оливкового замшевого рукава, чтобы отвести Киншипа туда, где ему наложат холодный компресс и окажут первую помощь, как он резко отшатнулся.　

— Не хотите — как хотите, — пожал я плечами и добавил: — Кровью истечете.　

Киншип бросил на меня недружелюбный взгляд, но промолчал: его больше волновал разбитый нос.　

— Пойдемте, я вам покажу, где медпункт, — предложил я.　

Через площадку для выводки я прошел к домику, выкрашенному зеленой краской, где пострадавшие попадали в ласковые руки по-матерински заботливых дам. Сзади шел Киншип. Однако мы были не одни: от нас ни на шаг не отставал ден Релган. Из-за спины вдруг отчетливо раздался его голос. Тон сказанного не оставлял никаких сомнений.　

— Еще раз подойдешь к Дане — шею сверну.　

Киншип вновь промолчал.　

— Слышишь ты, альфонс паршивый? — злобно повторил Релган.　

Мы ушли уже далеко от весовой, и от призового столика нас отделяло много народа. Внезапно я услышал за спиной какой-то шорох и, обернувшись, увидел, что Киншип занес ногу и с силой, приемом каратэ ударил ден Релгана в пах. Удар попал в цель. Потом Киншип повернулся ко мне и вновь бросил на меня недружелюбный взгляд поверх окровавленного платка, который он прижимал к носу.　

Ден Релган, обняв себя руками, хватал ртом воздух. Вряд ли кто-нибудь ожидал, что пышная церемония награждения выльется в такой скандал.　

— Сюда, — сказал я Киншипу, кивком указывая на дверь медпункта.