|
— Ты чего так долго, Котик? — прошептала она, подойдя к креслу, в котором сидел с сосредоточенным видом муж и держал возле уха наушник. Ломака устало улыбнулся. — Да вот, начальство велело слушать, о чем разговаривают наши гости у себя в комнате. — Зачем? — Ну ты же знаешь, какие эти рейдеры недоверчивые. — А скоро освободишься? — Через часок, я думаю, — пожал плечами Костя. — А я тебе печенья принесла, — улыбнулась Марина и выложила на стол перед мужем пахнущий свежей выпечкой сверток. — Ухты!.. — Мне заказали для гостей дополнительный рацион, Ну, я и решила под это дело и своему милому угодить. — Она поцеловала Костю в щеку и двинулась к выходу. — Посиди еще минутку, — протянул он в ее сторону руку. — У маленькой кварцевание сейчас закончится. Пойду за ней. Потом ждем тебя дома. Люблю… — И я… Далеко не каждый богом забытый уголок, где сохранились еще выжившие, мог похвастать такой роскошью, как кварцевые лампы. Но Аркаим был местом особым, и дети, родившиеся здесь, имели шансы вырасти более здоровыми, чем где бы то ни было. В новом мире у большинства детей вообще не было шансов родиться. А если и рождались, то сразу сталкивались с острым дефицитом солнечного света, что очень часто приводило к серьезным патологиям. В Аркаиме детям устраивали кварцевание, повышая иммунитет. По коридору летел знакомый топот ножек. Совсем недавно начала ходить, а уже так бегает! Марина приготовилась подхватить ее на руки, как это обычно делала в последние дни. Но вдруг из-за поворота появился человек, в которого девочка едва не врезалась. Он хоть и был облачен в новый черный рейдерский мундир, рейдером не являлся. Этот человек вообще не из Аркаима. Один из четырех гостей, что появились здесь накануне. — Оп-па! — воскликнул он, ловко подхватив ребенка и усадив у себя на руках. — Это что за прелестное создание у нас тут бегает, а? Марина напряглась. Она уже знала имена гостей. Слухи в закрытом социуме распространяются невероятно быстро, это она помнила еще по новосибирскому метро. Одного из четверки, а именно человека со сбегающими книзу черными усами, называют очень нехорошим словом… — Отпустите, пожалуйста, ребенка, — тихо, но твердо сказала она. Усатый удивленно на нее посмотрел. Подошел ближе. — Ваша дочь? — спросил он спокойно. — Да, — кивнула Светлая, чувствуя, что не может скрыть нервозность. Усатый улыбнулся. — Иди к маме, солнышко. Марина прижала к себе дочь и сделала шаг назад. — Отчего вы так боитесь, барышня? — с иронией спросил он. — Я знаю, кто вы. — И кто же я? — Мне бы не хотелось произносить это при ребенке. — Лудаеть! — воскликнула вдруг девочка, указывая на усатого пальцем и широко улыбаясь. Он тихо засмеялся. — Н-да-а. Вот уж воистину, молва людская похуже атомной войны. Будет вам страх на себя нагонять. Не ем я людей. Ну разве что диабетиков. С детства люблю конфеты, а сейчас их взять негде. Теперь тихо засмеялась Марина. Однако постаралась поскорее вернуть на лицо серьезную мину. — Не смешная шутка, — строго сказала она. — Ну, чем богаты, — развел руками гость и пошел к своим апартаментам. Однако остановился, повернулся и сказал: — Спасибо тебе, сестренка. Марина, ничего подобного не ожидавшая, удивленно спросила: — За что? — За мужество. — Мужество? — Ты ребенка родила. В нашем-то мире. |
