Какова тогда будет наша прибыль и власть? Не разочаровывай меня своими глупыми вопросами, Олег.
Вдруг послышался шорох и дверь отворилась. На пороге стояла полноватая женщина, длинный шелковый халат которой открывал босые ноги. Олегу она показалась очень привлекательной, хотя и было видно, что красота эта не первой молодости.
― Мальчики, — промолвила путана, ласково улыбнувшись, — вы к нам?
Глава 3
ТОЛЬКО ПАДЕНЬЕ ПОЗНАВ,
ПОНИМАЕШЬ ВСЮ РАДОСТЬ ПОЛЁТА
Никогда раньше Олег не бывал в Доме Алён и удивился роскоши прихожей. Хотя, собственно говоря, что он знал о роскоши? Семилетним мальчиком, впервые увидев обтянутую бархатом мебель в гостиной царя Романа, с открытым ртом смотрел на собственное отражение в зеркальном серванте, а потом с необычайной робостью, почти со священным трепетом касался огромной хрустальной вазы на инкрустированном столике с колесиками, а хозяйка дома, жена дяди, произнесла певучим, чарующим голосом: «То, что ты видишь, раньше могли иметь обычные люди. Но теперь — только цари». И, засмеявшись, потрепала голову мальчишки своей необыкновенно белой рукой с потрясающе блестящими кольцами. После смерти матери Олег стал чаше бывать тут в гостях, но все же не смог поверить, что до Великого Коллапса большинство людей жили так (а по утверждению тети Елены, даже гораздо лучше), как сейчас могли позволить себе лишь избранные. И вот теперь, оказалось, что в круг избранных входит не только высшая элита воинов, но и кое-кто из крестьян.
Прихожая казалась еще больше из-за огромного зеркала в позолоченной раме, в котором отражались резные двери, отполированный до блеска канделябр с мерцающими свечами и гладкий лакированный пол, а стены были снизу доверху обклеены настоящими обоями. Все это великолепие так сильно напомнило о почти забытых детских впечатлениях, что на краткий миг молодому человеку показалось — он снова семилетний мальчишка, который с удивлением рассматривает чудесные вещи в полном тайн полумраке царского дома.
Женщина радушно улыбнулась гостям и протянула руку:
― Меня зовут Алёна, Алёна Первая. А тебя я знаю, ты Олег...
― Откуда ты можешь знать меня? И что за странное имя ты носишь? — спросил юноша, стараясь за высокомерием скрыть охватившую его робость.
Женщина зашлась неестественным, с нотками бесстыдства смехом.
― Я знаю в Лакедемоне многих: и мужчин, и женщин, и воинов, и крестьян, и даже рабов — всех, одним словом. Но все же мужчин я знаю несколько лучше, чем женщин, а воинов — намного лучше, чем крестьян. Работа у меня такая.
― Почему ты Алёна Первая? — продолжал настаивать Олег, привыкший получать ответы на свои вопросы.
Женщина снова засмеялась:
― А какой же мне быть? Может, нулевой? Я глава этого дома.
― Ну ладно, ладно, — произнес с неудовольствием Артур. — Хватит болтать, Алёна, давай пройдем к тебе, у нас дело есть.
Алёна Первая вскинула брови и указала ладонью на Олега.
― Да нормально, он в курсе, он мой напарник, — отмахнулся Артур.
Олега слегка покоробила бесцеремонность друга, ведь буквально пять минут назад они договорились, что решение будет принято завтра после построения, на котором придется оправдать ожидания дяди, а Артур ведет себя, словно согласие уже получено. Но обсуждать это в присутствии шлюхи казалось глупым.
Женщина провела друзей в маленькую комнату. Здесь она зажгла ароматические свечи, воткнутые в металлический треножник и из полутьмы выступил маленький низкий столик с несколькими креслами. Алёна Первая сделала приглашающий жест, и парни сели. Женщина также опустилась на мягкую подушку сиденья, бесцеремонно закинув ногу за ногу. Ткань халатика сползла и открыла голые бедра, отчего у Олега вдруг перехватило дыхание.
― Я вас слушаю, — в голосе Алёны проскользнули резкие нотки. |