Весь мир перевернулся с ног на голову. И все это – из-за мести. В этом было все дело. Ничего более значительного. Только безумная месть, изменившая весь мир – мой мир. Все это не имело никакого смысла, никакой важной причины.

Когда Итан пустился в бегство, я не задумалась ни на секунду. Я ни в чем не сомневалась, когда в моих руках оказался модифицированный «глок», заткнутый за пояс моих джинсов. Все произошло молниеносно. Я прицелилась, услышав, как люди в шлемах закричали, увидев, что собирается сделать Итан.

Он уже находился возле раковины, собираясь, точно Гудини, исчезнуть через окно, и я поняла: если он выберется наружу, мы его больше не найдем. Нам придется начать все заново, и он так и не заплатит за все, что совершил.

Я прицелилась в голову Итану и нажала на курок.

Все это случилось, наверное, за одну или две секунды, а месяцы и годы, которые вели к этому, завершили свой отсчет.

Итан повалился лицом на кухонный пол.

Готово.

Мертв.

Для него все было кончено – на это ушло не больше времени, чем требуется, чтобы пошевелить пальцем. А вот то, что произошло с моей мамой, было наверняка более долгим и болезненным. «Итану повезло», – оцепенело подумала я. Только что был здесь, и вот через секунду его не стало.

У меня дрожала рука, когда я опускала пистолет, и я краем глаза видела, что на меня смотрит Дэймон. Чужаки тоже повернулись в мою сторону, и, хотя их лица скрывались за бронешлемами, я чувствовала на себе их взгляды.

Итан мертв.

Он умер не так, как Лаксены. Светового шоу перед его смертью не случилось. По иронии судьбы он покинул этот мир точно так же, как ненавистные ему люди – люди, к которым он и сам принадлежал. Как все запутано… Его мать была гибридом – наполовину человеком. В таком случае ненавидел ли он и себя тоже? Но почему я вообще об этом думала? Это не имело никакого значения.

Я попыталась вздохнуть, но ничего не получалось. И потом мне стало холодно, а потом жарко, слишком жарко.

Один из людей повернулся и дотронулся рукой в перчатке до боковой части шлема. Затрещало статическое электричество, и он констатировал:

– Они здесь.

Сначала я подумала, что он имеет в виду Аэрумов, но вспышки пульсирующего света, внезапно озарившие дом снаружи, опровергли мое предположение.

– Пошли! Пошли! – приказал один из военных из группы захвата.

Люди – все пятеро – покинули дом тем же способом, каким вошли в него, то есть через окна. Все еще онемевшая, я хотела показать им, где находится дверь, но тут ко мне потянулся Дэймон: хотел забрать оружие, которое я сжимала в руке.

Я отшатнулась от него, еще сильнее вцепившись в ствол.

– Кэт…

Мой взгляд скользнул от Итана к мертвому Лаксену, ассимилировавшему мою маму. Я так и стояла, слушая, как за стенами дома усиливаются крики. Хотя светило яркое солнце, казалось, что за окнами – грозовые молнии, ударяющие горизонтально. Дэймон выругался: он разрывался между необходимостью заботиться обо мне и о сестре. Я приняла решение за него.

– Это еще не закончилось, – сказала я ему, и мой голос взлетел вверх.

Дэймон осторожно приблизился ко мне, чуть наклонился, и его взгляд встретился с моим.

– Для нас уже все закончилось, Кэт. Поверь мне.

– Нет. – Ничто не закончилось. На меня столько всего нахлынуло: невероятное количество энергии и гнева, а также тысяча других эмоций. – Нет.

– Кэт…

Я резко повернулась и выбежала из кухни, направившись к прихожую. Дэймон следовал за мной, и я распахнула дверь.

Хаос.

Примерно дюжина Лаксенов показалась из-за деревьев, за которыми прятались наши дома, а вместе с Лаксенами было по меньшей мере три Истока. Я не увидела Ди или Арчера, но земля уже была завалена телами и людей, и Лаксенов.