— Включая твой голод, — медленно сказал я.

Он кивнул.

— В этом мы сходимся, мой демон и я. Итак, я не могу прикоснуться к Жюстине без того, чтобы он… оказался ближе к поверхности, полагаю, ты мог бы назвать это так.

— И это вызывает ожоги, — сказал я.

Он кивнул.

— Мадлен — другой конец спектра. Она думает, что может кормиться на ком захочет, как захочет и когда захочет. Она не видит других людей. Она видит еду. Она полностью под контролем своего голода. — Он улыбнулся, но слабо. — Так что для нее это рефлекс, как и для меня.

— Ты другой. Для нее это каждый, — сказал я, — не только Жюстина..

Он пожал плечами.

— Я не забочусь о ком-либо. Я забочусь о Жюстине.

— Ты другой, — сказал я.

Томас повернулся ко мне с холодным и жестким выражением на лице.

— Гарри, заткнись.

— Но…

Его голос упал до низкого рычания.

— Заткнись.

Это было немного пугающе.

Он пристально смотрел на меня какое-то время, потом покачал головой и медленно выдохнул.

— Я возьму машину. Подожди здесь.

— Хорошо, — сказал я.

Он удалился бесшумной походкой, руки в карманах, голова опущена. Каждая женщина, мимо которой он проходил, и некоторые мужчины оборачивались ему вслед. Он не обращал на них внимания.

На меня тоже было обращено много взглядов, но только потому, что я стоял на тротуаре возле множества ночных заведений Чикаго жарким летним вечером в длинном кожаном плаще с посохом, на котором были вырезаны мистические руны. Взгляды на Томаса можно было охарактеризовать: Пальчики оближешь. Взгляды на меня гласили: Чудак.

Я упрямо верил, что я на этот раз впереди.

Пока я ждал, мои инстинкты снова заныли, а я спиной почувствовал, что кто-то смотрит на меня. Мои инстинкты вполне заслужили того, чтобы доверять им, так что я тихо приготовил свой браслет-щит, медленно поворачивая голову и как бы случайно оглядывая улицу. Я ничего не засек, но мне показалось, будто что-то промелькнуло через улицу. Я сосредоточился на этом, собрал всю свою волю и смог увидеть неясную человеческую фигуру.

Внезапно мелькание приняло форму Анастасии Люччио, поднявшей руку и поманившей меня.

Упс.

Я пересек улицу, лавируя между случайными машинами, и мы шагнули на аллею.

— Доброго вечера, Стейси, — сказал я.

Она развернулась ко мне. В одно движение выхватила кривую саблю из ножен на бедре, в другой руке оказался готовый к стрельбе пистолет. Кончик лезвия коснулся моего лица, и я отдернул голову. Потеряв баланс, я споткнулся и оказался притиснутым к стене.

Анастасия выгнула бровь дугой, ее нежный рот сжался в жесткую линию.

— Для тебя же надеюсь, что ты действительно Гарри Дрезден, обозвавший меня кличкой, только чтобы убедиться, что я действительно Анастасия, — говорила она тихо, — Люччио…

— Да, Анастасия, — сказал я, стараясь не шевелиться. — И по твоей реакции я могу сказать, что это действительно ты.

Она бросила меч и опустила пушку. Ее тело расслабилось, и она убрала свои железки.

— Ну конечно это я, кто еще это мог бы быть?

Я встряхнул головой.

— У меня была скверная ночь с превращениями.

Она выгнула бровь. Анастасия Люччио была капитаном Стражи Белого Совета. Ее опыт измерялся веками.

— Я была там, — сказала она, и положила руку на мою руку. — С тобой все в порядке?

Мы шагнули друг к другу и обнялись.