Он смотрел на меня.

Я нанес ему свой тяжелейший удар.

— Что об этом думает Жюстина?

Она распрямился, повернулся ко мне и в его теле появилась агрессивная жестокость.

— Что? — спросил он. — Что ты сказал?

— Ты меня слышал, — сказал я не меняя позы и не угрожая.

Его руки сжались в кулаки до хруста в суставах.

— Все еще жалит, не так ли? — тихо спросил я. — Все еще обжигает, когда ты пытаешься ее коснуться?

Он ничего не сказал.

— И ты все еще помнишь, что это удерживает ее. Подобно той ночи, когда ты сокрушил Мадлен в Зеро.

— Господи Боже, Гарри, — сказал он. Он отвернул лицо, прочь от тигров, и его голос наполнился усталостью. — Не знаю. Я просто знаю, что это больше не ранит так, как прежде. — Он долгое время молчал. Затем очень тихим голосом сказал: — У меня плохие сны.

Я хотел положить руку ему на плечо, поддержать его. Но инстинкты предупредили меня, что это не будет принято.

— Тебя избили, — сказал я тихо. — Что это тварь делала с тобой?.. Томас, я знаю точно, что тебе досталось. Какие муки ты пережил. Но это не конец. Ты выжил. Ты справишься с этим.

— Чтобы вернуться к мучительной полужизни, что у меня была? — прошептал он.

— Может быть, — сказал я тихо. — Не знаю.

Он посмотрел на меня.

— Ты мой брат, — сказал я. — Ничто не изменит этого. Я здесь ради тебя.

— Ты чертов глупец, — сказал он.

— Да.

— Было бы легко воспользоваться этим. Часть меня думает, что это фантастическая идея.

— Я не сказал, что ты не был козлом. Я сказал, что ты был моим братом.

Телохранители зашевелились. Ничего особенного. Просто оживились и двинулись к выходу.

Томас скривился.

— Лара думает, что я далеко шагнул. Она… — Он пожал плечами. — Гордится мной.

— Тебе по душе другой путь, — сказал я. — Как и Жюстине. Может тебе это что-то скажет.

— Мне нужно идти. Она боится, что ты подумаешь, будто бы мне промыли мозги. Не хотела рисковать, чтобы ты пытался освободить мой разум, несмотря на то, что он не был пленен.

— Признаю. Идея приходила мне на ум.

— Если кто-нибудь вломится в мою голову, не думаю, что тогда останутся сомнения, — сказал он. — Это не то, с чем ты можешь помочь мне, Гарри.

— Может быть, — сказал я. — А может и нет. В любом случае, ты все еще мой брат.

— Чертов рекорд глупости побит, — сказал он.

Я протянул кулак.

На пару безмолвных мгновений он уставился на него, а потом приложил свой кулак и крутанул его о костяшки моих пальцев.

— Не звони мне, — сказал он.

— Буду терпеливым, — сказал я. — Но не вечно.

Он заколебался, а потом еще раз кивнул. Затем запихнул руки в карманы брюк и быстро пошел прочь. Телохранители последовали за ним. Один из них сказал что-то, прижимая руку к уху.

Чисто из мелкой злобы, я взмахнул рукой и наслал чары на его радиопередатчик или телефон. Из его уха посыпались искры, и он едва не подпрыгнул, пытаясь выдернуть наушник из уха.

Томас оглянулся.

Он ухмыльнулся. Ненадолго, но по-настоящему.

После того как он ушел, я повернулся к тиграм. Я подумал, знал ли я, кто они на самом деле, или все, что я мог видеть — были полоски.

Я пропустил похороны Кирби, пока валялся в госпитале в Эдинбурге.