— Горбун был занят. И я взял тебя. О чем сожалею. Дело в том, что господин Авилов — гость.

— Ну, так бы и сказали сразу! — пожимает плечами Маврикий. — То^го я смотрю, у него фасад обвет­шал… А вы что, хотите скормить его цыпляткам?

Я стискиваю зубы. Гады. Я все запомню. Я жизнь положу на то, чтобы вас вытравить. Ульку я вам не прощу. И дурня этого, Маврикия, тоже. Там, в спецвойсках, мы все были братьями. Нужно было стоять живыми пограничными столбами между двух взбесившихся свор — стояли зажмурившись и сцепив руки. Нужно было лететь в вертолетах в самую сердцевину воздушной свары, чтобы бортами расталкивать плюющие лазерами боевые машины — летели. Можно было отвечать огнем на огонь — отвечали, да так, что чертям становилось тошно. И никто не знал, что найдется сволочь, которая исхитрится развести нас по разные стороны и натравить друг на дружку. Такая вот сволочь, вроде той, что сидит заглотив аршин рядом со мной и ни хрена меня не боится…

— Нет, — говорит Люцифер. Помолчав, добавляет: — Возможно, мне придется скормить им тебя.

Маврикий пыжится и всем корпусом подается вперед, имитируя служебное рвение.

Заброшенный участок туннеля незаметно меняется. На стенах появились концентрические утолщения наподобие ребер. Пол скруглился в виде желоба. Исчезли насыпи пустой породы, словно кто-то все же взял на себя труд продолжить прерванное на полдороге строительство.

— Почему вы не спросите, кто благоустраивает этот участок туннеля? — неприветливо осведомляется Люцифер.

— Потому что меня это не волнует.

— Напрасно. Здесь поработали инкубы. Мы приближаемся к цели нашей экскурсии.

Маврикий плавно тормозит. С легким хрустом элкар опускается на колеса, плавно отходит толстая дверь.

— Имейте оружие в руках, — говорит Люцифер. — Вообще-то оно вряд ли понадобится. Но береженого Бог бережет.

— Все — до первого раза, — не выдерживает Маврикий. — Статистика… Мне идти с вами? — спрашивает он выжидательно.

— Нет. Сиди в кабине, света не зажигай, но фары не гаси. И держи дверь приоткрытой. Возможно, нам придется прыгать на ходу. Вам приходилось прыгать на ходу, Авилов?

— Даже на лету, — усмехаюсь я.

Выходим из элкара. Я привычно — все же на вражеской территории, хотя и в статусе гостя! — шагаю вперед, но Люцифер небрежно отстраняет меня. В одной руке он держит “люгер-рекорд”, в другой — маленький фонарик с притушенным лучом.

— Прошу молчать, — предупреждает Люцифер. — Ступать осторожно. Стрелять только с моего позволения. Если прикажу – бежать очертя голову, если, конечно, голова имеет для вас какую-то ценность. Иначе гарантия безопасности утрачивает силу…

Мрачно киваю. После небольшой паузы Люцифер прибавляет:

— Вы должны знать: мне не доставляет никакого удовольствия происходящее. Я невеликий охотник таскаться в логово к нечисти. Но Малый Круг решил, что вы должны нам помочь. Поэтому вам следует увидеть то, чего не видел еще никто из живущих наверху. Следует отметить также, что я терпеть не могу ктырей во всех их разновидностях. Отсюда следует, что я вряд ли стану самоотверженно бороться за вашу жизнь, если вы вдруг вздумаете ею поиграть. В конце концов, Маврикий расскажет лишь то, что я ему позволю рассказать…

— Не волнуйтесь, — говорю сквозь зубы. — Меня от вас тоже блевать тянет.

Люцифер отвешивает короткий поклон, благодаря за понимание.

Он идет не оборачиваясь, аккуратно ставя ступни на хрусткий щебень и временами, чтобы не потерять равновесие, упираясь локтем в вогнутую стену.