Но тут на смену деревянным, пришли самые что ни на есть стальные бронемашины: точно по колее предшественников двинулись три бэтээра, две БМП-2 и одна БРДМ. Вот эта атака практически завершилась успехом – настоящая боевая техника сумела протолкать раздолбанные деревянные гробы до самого конца оборонительной полосы. Потери противника составили один БТР и «Бардак», подорвавшиеся на фугасах. Зато остальные прошли периметр «Кольца» насквозь и уже праздновали победу. Вот-вот по их следам в прорыв должна была хлынуть пехота. А встретить ее «Стальному кольцу» уже было нечем – расположенные на этом участке автоматические огневые точки, те, что уцелели после минометного обстрела и огня бронетехники, расстреляли свой боезапас полностью.

Теперь в дело должны были вступить живые бойцы – ребята из моей роты и местные «самооборонщики». Мирные жители Электрогорска категорически отказались вступать в ряды ополчения и брать в руки оружие, даже под угрозой расстрела на месте. Пацифисты, блин! Посмотрим, что от вас останется после прихода бредунов!

Наконец с опушки на поле потянулись густые пехотные цепи. Я специально тянул с командой на открытие огня, дожидаясь, когда на открытое место втянется побольше живой силы противника. Первый налет должен нанести ошеломляющий эффект, пока на нашей стороне фактор неожиданности. А то потом втянемся в позиционную перестрелку и в дело вступит тупая статистика – у кого позже кончатся люди, оружие, боеприпасы – тот и победит.

Только когда из леса вышло не менее полутысячи человек и передним рядам оставалось пройти метров пятьдесят до своей бронетехники, я прижал тангету и коротко выдохнул в микрофон: «Огонь».

Залп почти в упор двух десятков пулеметов, половина из которых крупняки – страшное зрелище. Большая часть бредунов погибла сразу, а остальные стали метаться: кто-то побежал назад, в лес; кто-то решил попытать счастья и рванул вперед, под защиту своей брони; те, кто оказался посередине залегли на месте. В итоге спаслись только те, кто успел добежать до леса.

Уцелевшие после форсирования вражеские БТРы и БМПешки в течение десяти секунд превратились в пылающие обломки – по ним отработали стомиллиметровые пушки моих БМП-3. Все бредуны, что успели добежать и спрятаться за своей броней погибли на месте.

Теперь таиться было не нужно, и мои ребята прошлись огоньком из НСВ и «Кордов» по опушке леса. Потом туда же добавили веселья тридцатимиллиметровые автоматы с бээмпешек. Мало бредунам не показалось – они затихли до полудня. У нас потерь не было.

Где-то через час после разгрома я, стоя у узкой смотровой щели в своем крохотном и хлипком, всего с одним накатом, блиндажике наблюдательного пункта, расположенного на левом фланге коротенькой линии окопов, наблюдал за шевелением противника. Внезапно сзади раздался глухой стук и короткое матюгание.

– Боря, а ты всё мне рассказал про возможности бредунов? – Не оборачиваясь, спросил я. И так понятно, что это ротный старшина снова (в третий раз!) приложился головой о низкий потолок. Причем подкрадывался Громов к блиндажу совершенно бесшумно, но всякий раз выдавал себя в последний момент. Два метра роста, что ж вы хотите? – А то как-то тревожно мне… Как бы чего супостаты не придумали… этакого…

Про самодельные деревянные «броневики» и наличие бронетехники, а также точное количество минометов, пулеметов и боеприпасов к ним офицеры доложили мне еще вчера во время марша к Электрогорску. Еще бы им этого не знать – они целый месяц простояли с бредунами в одном лагере. И к штурму совместному готовились. Так что теперь выходило, что все средства поддержки и усиления у бредунов закончились.