— Интересно! — Рука Озирского дёрнулась, и «Тархун» плеснул на маленький круглый столик. — Вот уж этого я от друга не ждал. Ведь, кажется, вышколен отменно. За этим Лев Бернардович покойный очень строго следил.

— Видел бы Лев Бернардович, как его Алик голышом по квартире разгуливает! — Я уже не могла говорить спокойно. — Такого не было даже на Тихорецком. Николай хотя бы трусы надевал…

— Ничего не понимаю? Неужели Сашок на такое способен? Это когда и где случилось? — Озирский, кажется, даже забыл про гаишников.

— На кухне. Утром, после брачной ночи, — сгорая от стыда, призналась я. — Решил, видимо, что теперь я скотина.

— Ну-у, Инка, ты больно строга! После брачной ночи чего не бывает! — рассмеялся Андрей. — Вы ведь вдвоём находились в квартире?

— Значит, ты считаешь это нормой? — окрысилась я. — И сам бы мог так пойти?

— И рад бы, да слишком сложно. Выйдешь в коридор, а там Женька фуэте крутит, или Лёлька на роликах носится. Да ещё Изольда Кимовна несётся по своим делам…

— Как бы там ни было, но я не желаю такое видеть! После свадьбы Сашка даже смотреть на меня по-другому стал. Пришлось обварить ему яйца кипятком — чтобы в себя пришёл. А то явился — в костюме Адама и в полной готовности…

— Да ты что! — испугался Андрей. — Гляди — без ребёнка останешься.

— Ничего, на этом кобеле всё без следа заживает! — со злостью ответила я. — Ты поможешь от него хоть ненадолго избавиться?

— Вот ведь — ни тёщи нет, ни свекрови, а всё равно проблемы! — тяжело вздохнул Озирский. До приезда гаишников оставалось десять минут. — Куда бы его, одноглазого, отправить? В Москву его отпустишь?

— Да хоть на Чукотку! Думаю, что Сашка там нужен больше, чем здесь.

Я уже воображала свои свободные вечера, вдвоём с прекрасным персидским котёнком. Этот чёрный чертёнок то спал на моих газетах, то носился с мячиком по всей квартире. И спали мы с ним в одной постели, что очень не нравилось Сашке. Если у меня что-то болело, тёплый комочек прижимался к этому месту и избавлял от страданий.

— Значит, договорились. Пусть Сашок в Москве поживёт, с семьёй Бабенко. Не дело, что дети одни остались. Нужен кто-то взрослый, особенно на завершающем этапе. Они ведь там тоже задание выполняют.

— А Оксана разве не взрослая? — удивилась я.

— Девятнадцать лет — мало. К тому же, у неё ребёнок. Тяжело всё на себе тащить. Да и вообще, мужчина в доме нужен. При случае молодую семью изобразят, чтобы не вызывать подозрений. И защитить детей Сашка сможет — даже в нынешнем своём состоянии. Сколько он там пробудет, не знаю. Всё зависит от того, когда возьмём «клиентов»…

— Как я тебе благодарна! — С моего сердца словно свалился камень. — Хоть поживу по-человечески. А то с работы приедешь, и дома не расслабиться.

— Об одном предупреждаю, — Озирский понизил голос. — Сашок может спутаться с Ксюшей Бабенко. Как ты на это посмотришь? Я не буду виноват?

Андрей взял по списки кресла пиджак, надел его и застегнул на четыре пуговицы.

— По-моему, виноваты будут они. — Меня удивила странная постановка вопроса. — Всё равно свинья грязи найдёт.

— Значит, решено? Тогда я зову Светлану…

Он нажал кнопку. Вошла секретарша, которая постоянно носила на лице печать вдовьей скорби.