– Ого! – сказал Дэйв, поднимая почти полную бутылку коньяка. – Луису это понравилось бы.

Лолли вернулась в гостиную в кожаном пиджаке цвета топленого масла и нитке жемчуга. У девочки в волосах торчали шпильки с блестящими стразами.

– Но ты‑то хоть счастлива? – спросила Вэл у женщины.

– Не знаю, – ответила она.

– Как ты можешь не знать? – закричала Вэл.

Она схватила стул и швырнула его в телевизор. Экран треснул, и все подскочили.

– Ты счастлива?

– Не знаю, – снова повторила женщина.

Вэл опрокинула книжный шкаф, и малышка испуганно завопила. За дверью послышались крики.

Дэйв начал хохотать.

Свет люстры отражался в подвесках, разбрасывавших яркие искры по стенам и потолку.

– Пошли отсюда, – сказала Вэл. – Они ничего не знают.

Котенок мяукал не переставая, запускал в Лолли острые коготки и прыгал на нее.

– Заткнись, Полли, – проворчала девушка, переворачиваясь и натягивая на голову толстое одеяло.

– Может, ей скучно, – сонно сказала Вэл.

– Она голодная, – сказал Луис. – Блин, да покорми ты ее наконец!

Полли с воплем прыгнула Лолли на спину, ударяя лапами по ее волосам.

– Слезь, – крикнула Лолли котенку. – Пойди и налови крыс. Ты уже взрослая, и живи сама по себе.

Визг металла, скрежещущего по металлу, и тусклый свет возвестили о приближении поезда. Рокот заглушил кошачий крик.

В последнюю секунду, когда уже вся платформа была залита светом, Лолли столкнула Полли на рельсы прямо перед поездом. Вэл вскочила – но было уже поздно. Кошка исчезла, металлическое тело поезда прогрохотало мимо.

– За каким чертом ты это сделала? – крикнул Луис.

– Все равно она вечно повсюду гадила, – ответила Лолли, сворачиваясь в клубок и закрывая глаза.

Вэл взглянула на Луиса, но тот молча отвел глаза.

Когда Равус добился от Вэл правильной стойки, он начал показывать ей выпады, заставляя повторять, пока у нее не начинали болеть руки и ноги. Вэл не раз приходила к убеждению, что он считает ее дурой, или решала, что он просто не умеет учить. Тролль продолжал отрабатывать с ней каждый выпад, пока он не становился автоматическим, такой же привычкой, как обкусывание ногтей или уколы в руку.

– Выдыхай! – кричал он. – Делай выдох одновременно с ударом!

Она кивала и старалась не забывать об этом и выполнить все.

Вэл нравилось копаться в мусоре вместе с Хилятиком Дэйвом и бродить по улицам. Она получала удовольствие от охоты и редких удивительных находок вроде стопки стеганых одеял с серебряной подкладкой, которыми перевозчики обкладывали мебель. Они нашли целую кучу таких одеял у контейнера и благодаря этому не замерзали даже в конце ноября. Однажды им попался крутой телефон с диском, за который кто‑то отдал десять баксов. Но по большей части они были слишком оглушены наркотиком, чтобы совершать привычные обходы. Все равно проще было брать то, что нужно. Достаточно было только попросить.

Часы. Фотоаппарат. Золотое кольцо.

И эти вещи продавались лучше, чем старое барахло.

Наконец Равус разрешил Вэл соединять выпады и вести учебные бои. Благодаря своим длинным рукам Равус все время имел преимущество. Он был безжалостен: метла сбивала Вэл с ног, прижимала к стенам, опрокидывала стол, когда Вэл пыталась спрятаться за ним. Инстинкт, годы занятий спортом и полное отчаяние позволяли ей изредка проводить удары.

Когда ее палка ударила его в бедро, было чудесно видеть выражение его лица: ярость, сменившуюся изумлением, а потом, мгновенно, радостью.