Так они и стояли друг против друга, индейский воин и белая девушка, глядя друг другу в глаза, казалось, целую вечность. Наконец Кочиз произнес несколько слов. Темный Бизон дождался поощрительного кивка вождя и перевел.

– Кочиз говорит, – медленно сказал он, – что твой мужчина имеет право претендовать на тебя из-за твоей любви к нему. Но раз ты пришла сюда, на тебя может претендовать и один из нас.

Тот, который держал ее за руку, одобрительно хмыкнул, и Джули поняла, что именно его имел в виду Темный Бизон.

– Грозовой Лик тоже имеет на тебя право, значит, этот вопрос нужно разрешить. Это будет сделано по нашему обычаю – двое мужчин будут биться, покуда один из них не умрет. Ты станешь принадлежать тому, кто останется в живых. Если победителем окажется Грозовой Лик, ты останешься здесь и станешь его женщиной.

Джули спиной почувствовала направленный на нее жадный взгляд воина и содрогнулась, но все же не обернулась и не взглянула на него.

– Но если победит твой мужчина, – продолжал Темный Бизон, – тогда вы оба будете свободны. Так решил Кочиз.

В этот момент из палатки, стоящей на дальнем краю лагеря, появился высокий мужчина. Он с трудом держался на ногах, но у Джули не было никаких сомнений – это он, тот единственный, кого она любила больше всех на свете.

– Дерек! – закричала она. Он мельком взглянул на нее, будто не узнавая, и снова скрылся в палатке.

Он не узнал ее! Если так, то все, что раесказывала Сюджин, – правда Джули едва сдержалась, чтобы не броситься за ним. Он и правда был одурманен, иначе он непременно узнал бы ее. Но вот как раз об этом ей и необходимо было поговорить с Кочизом.

Она снова повернулась к вождю и сказала:

– Это нечестно! Он одурманен и неспособен сражаться. Это и есть закон апачей? Позволить сильному мужчине без труда победить слабого? Таково ваше благородство?

Темный Бизон, по-видимому, захваченный врасплох, не решился перевести такие слова Кочизу, но Джули воскликнула:

– Скажи ему! Спроси его, где же хваленое благородство апачей!

Медленно, тщательно подбирая слова, Темный Бизон перевел слова бледнолицей Кочизу. Великий воин оценивающе взглянул на Джули, уважительно кивнул ей и велел Темному Бизону передать ответ.

– Твоему… мужчине не будут больше давать пейот. К утру он придет в себя. Кочиз хочет, чтобы ты знала – все наши законы честны… даже когда твоему народу так не кажется. И еще он велел мне сказать, что твой народ не был… правдив или честен… с нами.

Джули кивнула. На это она вряд ли смогла бы что-нибудь возразить. Она также понимала, что нет никакой надежды убедить Кочиза изменить его решение. Он повернулся и ушел, растворившись в темноте. Остальные тоже стали потихоньку расходиться. Грозовой Лик бросил на Джули жадный взгляд и скрылся в своем вигваме. Наконец все разошлись, и Темный Бизон и Джули остались совершенно одни. Индеец стоял рядом и смотрел на нее все с тем же выражением. Была ли это жалость? Джули никак не могла понять.

– Я не мог этого сказать, – прошептал Темный Бизон, – пока Грозовой Лик был рядом. Кочиз сказал, что до утра ты можешь остаться в палатке со своим мужчиной.

От неожиданности Джули не нашлась что ответить. Темный Бизон повернулся и пошел к своему вигваму, оставив ее одну.

Почему-то пойти к Дереку оказалось для Джули гораздо более трудным делом, чем все предыдущее. Она горевала по нему, тосковала о нем, рисковала жизнью, чтобы до него добраться. Но теперь, находясь от него в нескольких шагах, она не могла заставить себя двинуться с места. Сейчас, когда она поняла, что Дерек ее не узнает, она уже боялась подойти к нему. Что, если он будет смотреть на нее невидящими, пустыми глазами? Что, если он не позволит ей дотронуться до себя? Что, если он не обратит на нее никакого внимания? Она не вынесет этого.