— Когда я начинал, — заметил отец, — мне платили восемь с половиной.

— Но ведь это так мало! — воскликнула миссис Чейн.

Харви серьезно взглянул на нее:

— Мне нравилось, мама. Капитан Троуп прав: он говорит, что самое интересное в жизни — работать и получать за это деньги…

Разговоры продолжались допоздна; Харви остался ночевать у родителей в спальном вагоне, однако к утру ему нужно было явиться на судно, чтобы помочь при разгрузке. Мать предложила нанять кого-нибудь вместо сына за их собственные деньги, но Харви с негодованием отверг предложение и на рассвете отправился на корабль. Добираться было не слишком далеко: ночью родительский поезд переместился из Бостона в Глостер.

Он вовремя поспел на верфь Вувермана, где происходила разгрузка, а через несколько часов туда заявились и его родители. Стоя в стороне, они не без интереса наблюдали, как загруженные рыбой корзины перемещались с помощью тросов со шхуны на весы, а их сын, совсем как взрослый рыбак, взвешивал их и отмечал в специальной книге. Когда последняя корзина была взвешена, капитан Троуп крикнул:

— Какой общий счет, Харв?

— Восемьсот шестьдесят пять, — ответил звонкий мальчишеский голос. — А если в деньгах, три тысячи шестьсот семьдесят пять долларов и двадцать пять центов!

— Неплохо, парень. А теперь беги в контору к Вуверману и предъяви ему все наши записи.

Когда Харви вместе с помощником Вувермана ушел, мистер и миссис Чейн подошли ближе, и Чейн спросил у Троупа:

— А что, этот парень, который был на весах, не очень много хлопот вам доставил, капитан?

На лице Троупа не дрогнул ни один мускул, когда он спокойно ответил:

— Нет, ничего. Сперва, когда мы его подобрали, он был немного не в себе, но потом выправился и сейчас вполне.

— Рад это слышать от вас, мистер Троуп, — сказал Чейн. — Между прочим, он наш сын.

— Так я и подумал, мистер. Приветствую вас и вашу супругу.

И два капитана — один морской, другой сухопутный — крепко пожали друг другу руки. Потом Троуп сопроводил родителей Харви на борт своего корабля, где на них — на их дорогую одежду, на драгоценности миссис Чейн — с интересом взирала вся команда, и в головах у всех, включая капитана, была, пожалуй, одна мысль: а ведь парень-то, видать, не слишком соврал о родителях — в самом деле богатеи, каких мало на свете!

Первым заговорил Диско Троуп:

— Мистер Чейн, я… как бы это сказать… ошибся малость. Не поверил вашему парню, когда тот говорил о деньгах и о том, что у него в кармане целых сто тридцать долларов, которые… которые он потерял.

— О, конечно, — сказала миссис Чейн, — их нашли потом на палубе, когда… — голос у нее дрогнул, — когда Харви упал за борт.

Стоявший в толпе рыбаков Дэн подтолкнул в это время Верзилу Джека:

— Что я говорил? Я первый начал верить Харви и совсем не считал его психом.

— Ладно, еще посмотрим, — ответил тот и спросил у мистера Чейна: — А коляска с четырьмя пони была у вашего сына?

Чейн глубоко задумался, потом спросил то же самое у своей жены, на что та сразу ответила:

— Да, припоминаю. Это было страшно давно, Харви тогда только-только исполнилось шесть лет.