Обитатели уходили с обжитых мест. Где‑то нашли убитого хоба, с которого сняли куртку‑невидимку. Где‑то дерри‑дауна выманили из речного убежища, и его распростёртое мёртвое тело осталось лежать на берегу. Все реже и реже удавалось им проскакать кавалькадой по лунным путям.

Когда они собирались, поднимался зловонный ветер, приносивший запах сырых могил. Облака закрывали лицо Луны. Вокруг раздавался зловещий шёпот и бормотание каких‑то невидимых существ. И Дженна Пэк из Паксилла, скакавшая во главе кавалькады, единственная, знавшая все изгибы и повороты древних дорог и лунных троп, останавливалась в нерешительности, сознание её затуманивалось настолько, что она не могла никуда ехать.

Когда удача начала покидать их, многие из фиана сидх стали оставлять свои дома, они прятались в потайных убежищах и не собирались больше в кавалькады. Если в тяжкие времена другие дворы объединялись, то фиана сидх, наоборот, сторонились друг друга, словно это было моровое поветрие и они боялись заразы.

Они были слишком горды, чтобы попросить помощи у своих родичей. Но далеко не все собирались сдаваться. И первой из них была Пэк, возглавлявшая кавалькаду.

Словно чувствуя, что она представляет угрозу, враг сосредоточил свои усилия именно на ней. Ни одну ночь провела она, убегая от погони, сама не зная, кто её преследует. Иногда Дженне казалось, что это существо – чёрная собака, в другой раз оно оборачивалось чёрной лошадью. Порой оно появлялось так молниеносно, что ей едва удавалось спастись. Оно обволакивало её, словно туман или гнилостный запах. И лишь бдительность всякий раз спасала Дженну от когтей врага.

Это и заставило её искать помощи. Ни у дворов, потому что, как все фиана, она не согласилась бы присягнуть ни одному из них. Лэрд Благословенных фей потребовал бы взамен верности, а никто из фиана не пожертвовал бы своей независимостью. К тому же если бы такой союз был заключён, у них появились бы новые враги – подданные Неблагословенного двора, охотники за душами.

Поэтому фиана сидх оставалось надеяться лишь на себя. Им нужен был какой‑нибудь искусный музыкант или мудрая женщина из сидх. Первым, о ком подумала Дженна, был Бакка, научивший её вести кавалькаду, распутавший клубок старых дорог и лунных троп и указавший ей верный путь.

– Искусный скрипач мог бы помочь нам, – сказал через некоторое время Дохини Тур.

– Если бы он у нас был, – ответила Дженна. – Но Джонни Фо ещё головастик, а никакой не скрипач.

– Он мог бы научиться.

– Мог бы, – согласилась она. – Если бы захотел. Он чувствует музыку, не стану этого отрицать. Но искусство – это больше, чем музыка, больше, чем удача и мастерство. Я совсем не уверена, что у него есть дар.

– Учиться непросто, особенно если ты не знаешь, чему и у кого, – заметил Тур.

– Но даже если мы будем направлять каждый его шаг, это не приблизит его к цели. Дар надо заслужить.

– И все же ты дала ему амулет.

– Да. В память о Старом Томе.

– Так, значит, ты отправляешься на поиски Бакки… – Тур не закончил.

– Это не моя вина, что удача отвернулась от нас!

– Да, но только Пэк может возглавить кавалькаду, твоя ближайшая родственница – это сестра, которая…

– Сестра только наполовину.

– Это не так важно. В её жилах течёт кровь фиана и…

– Не слышала, чтобы она это говорила.

– … она из Пэков, на тот случай, если ты не вернёшься.

– Я вернусь.

– Да, но…

– Не забывай, что у нас все равно не будет кавалькады, вне зависимости от того, останусь я или нет, – сказала она резко.

– Думаю, гругаш всему причиной, – убеждённо сказала Лоириг.