— Может быть, и так, — согласился Зи-Менг. — Я видел его в тот момент, когда Император огласил приговор, и никогда этого не забуду. Его обуяла невообразимая ярость, но еще сильнее была боль предательства, которую я услышал в его сердце.
— Я могу задействовать еще один хор для связи с Просперо, — предложила Сарашина.
Зи-Менг покачал головой.
— Не надо. Я уверен, Магнус вскоре сам восстановит контакт. Как бы ни был он уязвлен приговором, его любовь к отцу слишком сильна, чтобы долго оставаться в отчуждении. Ну, вот я и закончил.
Сарашина перевернулась, подвигала плечами, повертела головой и улыбнулась, ощущая, как свободно двигаются ее суставы и мышцы.
— Чем бы ни было то искусство, которому тебя научили люди гор, оно очень эффективное, — сказала она.
Зи-Менг сплел пальцы и повернул руки ладонями наружу.
— Я ведь и тебя этому научил, — с улыбкой напомнил он. — Помнишь?
— Помню. Ложись.
Сарашина поднялась, и хормейстер занял ее место, улегшись лицом вниз.
Она уселась на него верхом и начала массировать татуированную спину. Люди с соколиными головами и змеи, заглотившие свой хвост, стали вытягиваться и извиваться под ее пальцами.
— Расскажи мне о Кае Зулане, — попросил Зи-Менг. — Через шепчущие камни я чувствую его ночные кошмары.
— Их ощущают почти все обитатели башни, — добавила Сарашина.
— Его разум пострадал, Аник. Очень сильно пострадал. Ты уверена, что целесообразно тратить на него силы, чтобы спасти от Пустой горы? Великому Маяку постоянно требуются свежие головы. И теперь сильнее, чем когда-либо.
Руки Сарашины приостановили свою работу.
— Я верю в него. Он был моим лучшим учеником.
— Да, когда-то, — сказал Зи-Менг. — А теперь это просто астропат, который не передает посланий. Или не хочет ни передавать, ни принимать их.
— Я это знаю. Я поручила его заботам лучшего оракула. Думаю, ты одобришь мой выбор.
— Кто это?
— Афина Дийос, — ответила Сарашина. — У нее редкий дар исцеления поврежденного разума.
— Афина Дийос, — задумчиво повторил Зи-Менг и довольно заворчал, когда ладони Сарашины прошлись по его плечам. — Помоги ему Трон.
— Госпожа Сарашина сказала, что ты больше не можешь сформировать послание, — полным язвительного пренебрежения голосом произнесла Афина. — Это ведь основная телепатическая функция, без которой не может работать ни один астропат. Ты уже не совсем астропат, верно?
— Вероятно, — ответил Кай, стараясь не слишком пристально ее разглядывать.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке, просто ты не совсем такая, как я ожидал.
— А чего ты ожидал?
— Не… этого, — пробормотал он, сознавая, насколько смешон его ответ.
Сказать, что зрелище оказалось для Кая неожиданным, значило бы сильно преуменьшить его изумление. После целой ночи нескончаемых кошмаров его вызвали в одну из безымянных тренировочных келий все на том же уровне для новичков. Из всей обстановки там стояло одно кресло, и комната казалась настолько безликой, насколько это возможно.
В келье его уже поджидала Афина Дийос, и Кай мгновенно ощутил резкие грани ее личности.
Ее тело покоилось в парящем в воздухе кресле, созданном специально для ее искривленной спины и с учетом того немногого, что осталось от конечностей. Ноги Афины были ампутированы до середины бедра, левая рука безобразно сморщилась от многочисленных шрамов, а тонкий аугментический манипулятор, заменивший правую руку, нетерпеливо выбивал дробь по отшлифованному стальному подлокотнику. |