«Это еще ничего не значит», – мысленно сказал я себе, когда Бенджамин закончил говорить. Кто-то снял ожерелье с шеи мертвой Дзио. Такие вещи у индейцев были обычным делом. Да, ее ожерелье вполне могло оказаться на шее этого индейского мятежника.

– Мне кажется, вас насторожило не только ожерелье, но и кое-что еще, – сказал я, прочитав это по их лицам.

Все молча кивнули, предоставив говорить Чарльзу.

– Когда Бенджамин столкнулся с ним на Мартас-Винъярде, это был обычный индейский парень. А вот во время «Бостонского чаепития» он уже был в костюме, – многозначительно произнес Чарльз.

– В костюме? – переспросил я.

– В костюме ассасина.

И хотя я был далеко не в восторге от услышанных новостей, Чарльза такое решение настолько взбесило, что он до сих пор не может успокоиться. Представляю, какой огонь негодования пылает у него внутри. Нет, Чарльз не отказался от предложенной должности, однако при каждой возможности он напоминает мне и окружающим, что Джорджу Вашингтону нельзя доверить даже командование караульным отрядом, что уж говорить про целую армию. Как бывает в подобных случаях, утверждения Чарльза не являются истиной в последней инстанции, хотя и откровенной ложью назвать их тоже нельзя. С одной стороны, командование, осуществляемое Вашингтоном, поражает своей наивностью. Но с другой – под командованием этого человека Континентальная армия одержала ряд значительных побед, самой важной из которых было освобождение Бостона в марте нынешнего года. У солдат он пользуется доверием и поддержкой. Надо отдать ему должное: у него есть положительные качества.

Однако Джордж Вашингтон не был тамплиером, а нам хотелось, чтобы революцию возглавил один из наших. Мы намеревались не только держать под своим контролем побеждающую сторону; мы считали, что под командованием Чарльза у армии больше шансов победить. И потому мы составили заговор с целью убить Вашингтона. Это было самым простым решением. Наш заговор великолепно удался бы, если бы не одно препятствие в лице молодого ассасина. Мой ли он сын или нет, но он продолжает оставаться занозой в нашем боку.

– Братья, пожалуйста, выслушайте меня, – взывал к ним Уильям. – Я уверен, что мы обязательно найдем решение.

Однако ирокезы не желали его слушать. Земля принадлежала им, и они не хотели ее отдавать. Их уши были глухи к логическим доводам Уильяма. Суть его увещеваний была такова: если земля окажется в руках тамплиеров, мы сможем уберечь ее от попыток захвата, какая бы сторона ни победила в грядущем конфликте.

Среди членов индейской лиги произошел раскол. Их начали одолевать сомнения. Одни считали, что им не одолеть белых, будь то британская армия или армия колонистов. Другие утверждали, что предложение Уильяма не лучше открытой войны с белыми. Индейцы забыли, как двадцать лет назад тамплиеры освободили их соплеменников из рабства Сайласа. Зато они очень хорошо помнили экспедицию, организованную Уильямом в лес, где он пытался найти хранилище. Еще сильнее их возмутили раскопки внутри кургана. Недовольство туманило им разум, мешая думать дальше сегодняшнего дня.

– Успокойтесь, пожалуйста, – урезонивал их Уильям. – Разве я не был всегда на вашей стороне? Не защищал ваши интересы? Не пытался уберечь вас?

– Если хочешь защитить нас, дай нам оружие. Имея мушкеты и лошадей, мы прекрасно себя защитим сами, – возражал ему один из представителей Лиги.

– Война – не ответ, – пробовал убедить их Уильям.

– Мы помним, как ты пересек наши границы. Даже сегодня твои люди что-то копают на нашей земле. Они не уважают тех, кто на ней живет.