– Как это могло случиться? – спросил я, вертя головой по сторонам.

Бывая здесь, я привык видеть знакомые лица соплеменников; тех, кого знал с детства, с кем вместе рос. Теперь куда ни глянь – пугающая пустота.

– Мы теперь сами по себе, – ответил мне охотник. – Англичане с их законами нам более не указ. Свои законы написали. А денежки откуда-то брать все равно надо. Торговать землей – дело быстрое и прибыльное. И не такое хлопотное, как налоги. Поговаривают, из-за налогов-то война и началась. Так что теперь никто не торопится снова их вводить. – Охотник раскатисто засмеялся. – Умные они ребята, эти наши новые правители. Знают, что пока заикаться о налогах не стоит. Это было бы слишком рано. Слишком… по-английски. – Он пошевелил дрова в костре. – Но и они налоги введут. Никуда не денутся. Так всегда бывает.

Я поблагодарил его и пошел дальше, к пустующему длинному дому, раздумывая над увиденным и услышанным. Получалось, я проиграл. Мои соплеменники согнаны с исконных земель. Уже не англичанами. Моими недавними соратниками. Теми, кто говорил о защите прав индейцев и кому я верил.

Амулет на моей шее вдруг начал светиться. Я снял его, положил на ладонь и стал внимательно рассматривать. Возможно, кое-что я еще мог сделать: уберечь это место от всех, кто на него позарится, будь то патриоты или тамплиеры.

– Мама… Отец… Я виноват перед вами. Я подвел вас обоих. Мама, я обещал тебе защищать наших соплеменников. Я думал: если избавить революцию от влияния тамплиеров, этого уже будет достаточно. Я поддерживал тех, кто, как мне казалось, будет поступать правильно, когда придет к власти. Наверное, так и случилось. Они и делают то, что правильно… для них самих… Что же касается тебя, отец, я думал, что смогу добиться объединения наших орденов, мы забудем прошлое и вместе будем строить лучшее будущее. Я верил, что со временем жизнь убедит тебя в правоте моих мыслей и ты меня поймешь. Но мои мечты были всего лишь мечтами. Жаль, что тогда я этого не знал. Но неужели это мешало нам жить в мире? Неужели мы рождаемся затем, чтобы спорить и сражаться? Мир полон противоречивых голосов, и каждый утверждает что-то свое.

У меня бывали трудные моменты, но никогда еще мне не было так тяжело, как сегодня. Все, ради чего я работал, перевернуто с ног на голову, отброшено или забыто. Отец, наверное, ты бы сейчас сказал, что до меня подобные слова произносились на протяжении всей истории человечества. Ты улыбаешься? Надеешься, что дальше я произнесу слова, которые ты давно жаждал от меня услышать? По достоинству оценю твои уроки? Скажу, что ты с самого начала был прав?.. Не скажу. Даже сейчас, оказавшись лицом к лицу с правдой твоих холодных слов, я отказываюсь признавать их правоту. Я до сих пор верю, что ход событий можно изменить.

Возможно, я и не достигну успеха. Возможно, ассасинов ждет еще тысяча лет безуспешной борьбы. Но мы не оставим своих усилий.

Я начал копать.

– Компромисс. Все на этом настаивали. Я научился компромиссу. Но думаю, научился не так, как большинство. Теперь я понимаю: это потребует времени. Дорога длинна и теряется во мраке. Не всегда она будет приводить меня туда, куда я хочу попасть. Сомневаюсь, что мне хватит жизни, чтобы пройти эту дорогу до конца. Но я все равно пойду по ней.

Я продолжал копать. Яма получилась достаточно глубокой. Даже более глубокой, чем роют для могил. Я мог встать там во весь рост.

– Я пойду не один. Со мной рядом пойдет надежда. Перед лицом всех, кто требует, чтобы я оставил свои тщетные усилия, я говорю: буду продолжать. Это и есть мой компромисс.

Я опустил амулет в яму. Солнце клонилось к закату. Выбравшись из ямы, я быстро ее зарыл, после чего надежно замаскировал и покинул это место.