Бердников насыпал в полотенце куски льда и, свернув его, передал девушке. Она без слов поняла для чего. Илья глотнул виски и небрежно заметил:

— Странно, почему вы не забрали «наследство», когда съезжали с квартиры.

Лизино лицо тут же изменило выражение на растерянное.

— Да, это странно, — пробормотала она и вернула чашку на стол. — Как и то, что мы вообще отсюда съехали. Мы все обожали эту квартиру.

— Мы — это кто?

— Я и родители. Бабушка тоже, но она умерла, когда мне исполнилось четыре. И мы остались втроем. Папа называл эту квартиру первым семейным гнездом нашего рода, потому что ни у кого из моих предков не было своего пристанища. Крепостные, наемники, разнорабочие, скитающиеся по чужим и казенным углам. Мой отец был первым в роду, кто чего-то добился.

— Он жив?

— Нет.

— То есть вы помните, когда и при каких обстоятельствах он умер?

— Я просто знаю, что, если бы он был жив, мы бы не съехали.

Илья залпом выпил виски. Лед, оставшийся на дне бокала, выкинул. Спиртного больше не хотелось. А вот съестного — да. Бердников распахнул холодильник и заглянул в его недра. Не пусто, но и не изобилие. Нет ничего такого, что можно съесть тут же и с удовольствием. Пришлось довольствоваться связкой бананов. Очистив один, Илья вгрызся в мякоть.

— Я забыла, как вас зовут, — услышал он.

— Вы и не знали. Я не представлялся. Илья.

— Очень приятно.

— Хотите? — Он протянул девушке банан. Она покачала головой. — Лиза, при вас нет сумки, я это заметил сразу. Спрашивать, где она, бесполезно, я правильно понимаю? — Лиза кивнула. — То есть вы ее потеряли или у вас ее отняли. Но на вас кожаная куртка и джинсы. В каждом из предметов гардероба имеются карманы, проверьте их, пожалуйста.

Лиза тут же начала их выворачивать. На пол упали блеск для губ, пачка мятной жвачки и скомканная бумажная салфетка. Ни телефона, ни ключей, ни документов. Впрочем, Илья и не ждал, что в карманах окажется что-то из этих вещей — женщины такое носят в сумочках. А вот Лиза озадачилась:

— Почему при мне нет денег? Не крупных купюр — мелочи. На проезд или бутылку минеральной воды.

— На проезд? — усмехнулся Илья. — Автобус или метро?

— Да.

— Лиза, я не думаю, что вы пользуетесь общественным транспортом.

— Почему это? Я помню маршрутку под номером «сорок два». И синюю ветку метро.

— Ваша одежда и украшения намекают на то, что у вас имеется авто. Причем не самое дешевое. И если вы не водите сами, то вас возят. А маршрутка и метро — это из вашего детства.

Она задумалась. Снова забралась на подоконник и принялась болтать ногами. Обута она была в слипоны от Кристиана Лабутена. Настоящие. Стоимостью в шестьдесят тысяч рублей. Илья ориентировался в ценах на обувь этой марки, поскольку его последняя пассия бредила «лабутенами» и бросила его из-за того, что Бердников не купил ей ботфорты за сто пятьдесят тысяч. Посчитала это жлобством. Он же богатый. Значит, обязан заваливать свою барышню баснословно дорогими подарками. И плевать на то, что они встречаются всего два месяца…

— Я вожу машину, — проговорила Лиза. — И делаю это хорошо. Не то чтобы я это вспомнила… Но я сейчас представила себя на дороге и поняла, что знаю правила и понимаю, как маневрировать.

— А что, если вы попали в аварию? — пришло в голову Илье. — Врезались, скажем, в столб, а так как были не пристегнуты, вас бросило к окну и вы ударились виском о дверку.