– Что творится? – пробормотал Туманов. – Хитрость какая-то?

    – По-моему, они уходят, – сказала Селина Праа, недоуменно морща лоб. – Возвращаются на планету.

    Навигатор вытер кровь с виска.

    – Не будем спешить. Вдруг какой-то тактический ход… Пелевич, ты как думаешь?

    – Думаю, что они уносят ноги, – отозвался оружейник. – Но лучше бы нам обождать. У нас есть чем заняться.

    – Есть, – согласилась Селина. – Эрнандес, смени Линдера – пусть отправляется в медблок, Кро нужна помощь. Серый, вернись на борт. Камилл, Кро в реаниматоре?

    – Да, мэм. Он…

    – Линдер тебя сменит. Иди в трюм. Примешь Бо Сантини. Может быть, он еще жив… Подготовь второй саркофаг. – Она подумала и добавила: – Пелевич, я не отменяю «красную тревогу». Стрелкам оставаться на местах.

    Приемные шлюзы раскрылись, «сапсаны» один за другим исчезли в их темных глотках. Корпус истребителя Сантини был оплавлен, и Праа подумала, что пилота – или его труп – придется вырезать лазером. Сердце ее полнилось печалью. Сантини, Вентворт, Ямагуто, Светлая Вода… Они потеряли четверть экипажа или больше – от капитана и Зибеля по-прежнему не было вестей.

    Едва она подумала об этом, как над приемным устройством вспыхнул свет и закружились глифы. Передача шла голосом и символами; голос Борсетти, офицера-связиста, был едва слышен, но глифы дублировали информацию. Праа, Туманов и Ба Линь глядели как зачарованные на пляску темных знаков, воспринимая их с привычной легкостью и почти не слушая Борсетти. Когда передача закончилась и компьютер восстановил звуковой ряд, Праа сказала:

    – Всему экипажу: отмена «красной тревоги». Сообщение с «Европы». Включаю трансляцию.

    Они прослушали передачу еще раз. Теперь голос офицера связи был ясным и отчетливым. Туманов расстегнул кокон и отодвинулся от панели АНК, Ба Линь сидел сгорбившись и опустив голову – напряжение боя еще не покинуло его. Снова дождавшись конца передачи, Селина наклонилась к интеркому:

    – Доклады. Линдер, Дюпресси, Пелевич, Эрнандес. Я слушаю.

    – Состояние Кро – клиническая смерть, – произнес Линдер. – Он в регенераторе, кровотечение остановлено. Я работаю, но шансы один к девяти. Боюсь, мы его потеряем.

    – Разрезал верхний колпак «сапсана». – В голосе Дюпресси слышалось отчаяние. – Сантини мертв, мэм. Первый пилот говорит, что от воздействия высокой температуры. Тело… то, что осталось… мы перенесем в погребальный контейнер.

    – Два моих стрелка и уцелевшее оружие в порядке. Я тоже, – сообщил Пелевич.

    – Воздуха у нас часа на три-четыре, потом придется отключить систему жизнеобеспечения. Ремонт в рабочем режиме невозможен, – сказал Эрнандес. – Тут возиться не меньше суток. Или в скафандры переберемся, или…

    – Идем к Роону и сядем на грунт, – распорядилась Селина Праа. – Что с дубль-рубкой, Санчо?

    – Я послал роботов. Отсек герметизирован.

    – Пелевич, ты и твои люди – в похоронной команде. Достаньте тело Ямагуто, уложите в контейнер. Приготовьте еще один, для Вентворта… как положено по традиции…

    – Понял, лейтенант-коммандер, – отозвался оружейник.