– Да ладно! – подыграл напарнице Николай.

– Ну да. И – никак. А недавно в сети прочел про Софьину башню, что, мол, она безнадежно влюбленным сочувствует настолько, что может судьбу изменить, даже если все и всё против. Так-то Вадик в это все не верит, но, как видно, сильно его припекло, раз он все же собрался и рванул в Новодевичий пытать счастья.

– Может, он решил найти крайнего? – предположил Нифонтов – Чтобы в своих бедах после не себя винить, а давно умершую царевну. Некоторым так жить проще. Дескать, в своих бедах я виню только всех.

– Может – передернула плечами Мезенцева – С такого станется. Так вот. Приехал он, почитал настенную живопись, которой там как грязи, а после записку написал и в одну из щелей башенных сунул. Там просто два способа связаться с благодетельницей есть. Первый варварский, на стене что-то написать, второй тот, которым наш герой-любовник воспользовался. И вот тут его накрыло. Осознал он, до чего дошел, раз уже в подобное начал верить, при своем-то воинствующем материализме. Сел он на кортаны, чуть ли не задом в снег, лицо ладонями закрыл и, если ему верить, даже тихонько подвывать начал.

– И тут? – поторопил ее Нифонтов.

– И тут к нему мужичок подошел, лет сорока – сорока пяти, самой обычной внешности, каких в России без счету обитает. Пуховик, усы, шапка с ушами. «Что касатик», говорит, «припекает любовь-злодейка»? Этот головой машет, мол, да, спасу нет. Мужичок ему маленько посочувствовал, а после и говорит: «Софья помощница так себе, как женщине и положено. Все не от разума идет, а от чувств. А я тебе точно помогу, недели не пройдет, как девушка та твоей станет. Ну, а соперник… Сам решай, сделаю как хочешь. Но знай, пока он есть, она в любой момент как рыбка хвостиком вильнуть может, и к нему уйти».

– Дальше ясно, наш орел решил, что ему постоянный триггер в виде бедолаги Валецкого ни к чему – продолжил за нее Николай – А цена? Наверняка ведь без нее не обошлось? Не верю я в бескорыстие вот таких мужичков.

– А как же – лукаво прищурилась Евгения – Ценой оказались семь лет жизни этого клоуна. Нет, если ему верить, то он до сих пор думает, что он миллион в лотерею по найденному на дороге билету выиграл. Но что вероятнее, он себя в этом убедил. Каверин сволочь редкая, но все же не идиот, потому может свести воедино ряд фактов. Павел умер, Олеся с ним, значит кусок жизни у него на самом деле забрали. Но, что характерно, о том он не жалеет.

– Да фиг знает. Когда ты отдаешь то, что нельзя потрогать или положить на полку, то этого чего-то вроде, как и нет – пояснил Николай – Не в первый раз с таким сталкиваюсь. Интересно, как именно у него их забрали?

– Дядька ему иголкой палец уколол, и семь капель крови в пробирочку сцедил – с готовностью ответила ему Мезенцева – Причем игла была необычная, черная, длинная и с какой-то фиговиной на верхушке. То ли герб, то ли знак какой.

– Похоже на правду – потер подбородок Николай – Видел я подобные иглы, с черепами, как правило. Что дальше?

– Дальше все просто. Вадик показал фотографию Олеси на смартфоне, мужичок на нее минут пять пялился, после какую-то тарабарщину произнес и велел нашему другу не волноваться и не печалиться.