— Хватит ещё на пару-тройку хороших очередей, — заметил Лесоруб, всматриваясь в бледно-синий экранчик своей Секиры, — Не могла взять хотя бы парочку коробок?

— Я сильно похожа на тягловую лошадь? — огрызнулась я и достала револьвер, — Будем надеяться, что этого хватит, чтобы дотянуть до выхода.

Не хватило. И совсем не потому, что закончились патроны. Видимо твари обладали какими-то зачатками разума, потому что сообразили: нахрапом нас не взять. Поэтому позволили спокойно преодолеть два этажа и даже носу (или что там у них) не казали, пока мы не спустились в вестибюль. Посему наивные человеки решили, что враг дезориентирован, испуган и прячется по норам.

Ага. Сейчас!

Нам просто готовили засаду.

Потолки в фойе были очень высокими, много выше, чем в других помещениях. Поэтому, как не поднимай фонарь, верхняя часть зала всё равно спрячется во мраке. Сам вестибюль выглядел вполне себе тихо-мирно. Особенно радовала открытая дверь, за которой находилась воля и относительная безопасность. Всего-навсего двадцать метров и…

Лев замер, поворачивая голову из стороны в сторону и вдруг поднял руку со сжатым кулаком.

— Что? — спросила я, — = Ты чего?

— Тут, не так, как обычно, — сказал паренёк и вдруг задрал голову, — Опасность!

В тот же момент начался самый настоящий дождь из огромных лохматых восьмилаых тварей. Они падали на пол, тут же вскакивали на ноги и прыгали к нам. Использовать оружие оказалось слишком поздно, да и небезопасно, поэтому пришлось работать исключительно руками. В этом отношении на высоте были Лесоруб и Лев. И если первый реально напоминал дровосека, яростно валящего пауков направо и налево, то второй — молниеносно ускользал из-под огромных жвал, отсекая конечности зазевавшимся врагам.

Хуже всего пришлось, естественно, нам. На Страшилу, с его искалеченными руками, надежды, естественно, не оставалось, поэтому пришлось отдуваться за двоих. Первым делом я запустила самую большую кучу мерзких существ лампой и поскольку светильник не пожелал разбиваться сам, выстрелила в него из револьвера. Полыхнуло и пылающие твари спешно поползли в стороны, поджигая походу своих собратьев.

— Держись рядом! — крикнула я Страшиле, выбирая дорогу к выходу.

Почему-то я была точно уверена, что у меня всё получится. Движения шли одно за другим, и я сама не понимала, откуда знаю, как ударить ногой промеж глаз этого паука, подсечь другого и приложить локтем в сочленение лап следующего. Всё происходило чересчур быстро, перед глазами только и мелькали щёлкающие жвала, мохнатые лапы, поднятые для атаки и тусклые шарики тёмных глаз.

Когда последний восьмилапый, стоящий на пути, влип в стену, я схватила ошарашенного Страшилу и вышвырнула его в открытую дверь. Следом, ужом проскользнул Лев, потом — я, а уж последним, громогласно матерясь и стряхивая вцепившегося в металл ноги паука, протопал Лесоруб. Наружу высунулась длинная шипастая конечность и лохматый паренёк тут же подсёк её когтем. Остаток лапы спрятался внутрь.

Всё. Мы выбрались.

— Я ошибся. — деловито заметил Лев и облизнул свежую царапину на мускулистом предплечье, — Ты — не только хитрая, ты ещё и быстрая. А вот он, — парень кивнул на Страшилу, — вообще бесполезный.

— Не смей обижать моего хорошего, — я обняла мужчину за плечо, — Он у меня — очень умный.

— И как очень умный, — сказал Страшила, которого фраза Льва, похоже, ничуть не задела, — предлагаю отойти подальше от двери. Во избежание эксцессов.

Очень своевременное предложение. Не успели мы сделать и пяток шагов, как послышался протяжный сип, а потом — громкое: «Хлюп!» Дверной проём затянуло серым непроницаемым полотнищем.