Лицо Эйми исказилось гримасой.

— Долго вы следите за нами?

Милдред не отвечала, пока они не уселись в кабинке кофейного магазина, расположенного через дорогу от библиотеки, где перед ними поставили напитки.

— Я здесь всего несколько минут, но Лайза Холдинг была в библиотеке раньше, чтобы сдать какую-то книгу по аномальной психологии… Вообще-то она занимается с сыном банкира, но приносит горячую еду Рафаэлю и пришла к нему. Она-то и рассказала своей кузине, которая передала моей парикмахерше, а та сообщила мне о…

— ..обо всем, что происходит, — закончила за нее Эйми.

— Вот именно. Нам до смерти хочется знать, что происходит между тобой и Джейсоном.

— Ровным счетом ничего, действительно ничего. Все мужчины здесь так воспылали к Дорин, что вся работа останавливается всякий раз, когда она входит или выходит. Даже мой собственный сын… — Эйми помолчала, чтобы перевести дыхание.

— Ревность, — кивнув, заметила Милдред. — Мне знакомом это чувство.

— Я не ревнива. Может быть, вам всем пора перестать это говорить?

— Джейсон говорил тебе, что ты ревнива? Эйми отпила кока-колы, ничего не ответив свекрови.

— Когда Билли был ребенком, мы никогда не разлучались в первый год его жизни; потом моя сестра однажды после обеда взяла его к себе, а вечером Билли не дал мне уложить его спать. — Когда Эйми опять ничего не ответила, Милдред спросила:

— Как дела у вас Джейсоном? Он еще не сделал предложение?

Эйми ничего не сказала, опустив взгляд на только что поставленный перед нею «клубный» сандвич.

— Я знаю, для вас это просто игра, но я не хочу повторять ошибку, которую допустила в прошлый раз.

— Ты не хочешь поговорить со мной? — мягко спросила Милдред. — Я — хорошая слушательница.

— Я хочу как следует узнать Джейсона. Хочу проводить с ним время. Когда я вышла замуж в первый раз, я совершила большую ошибку и не хочу ее повторять.

Она смотрела на Милдред умоляющими глазами. Ей хотелось с кем-то поговорить, но она слишком хорошо знала, что эта женщина была матерью Билли.

— Я не хочу думать о том, на что будет похожа моя жизнь, если я по-прежнему буду считаться женой Билли. И немногое из того, что мне известно о Джейсоне, это то, что он хороший лжец. Он лгал мне, говоря, что он гей, лгал о том, почему хотел остановиться у меня, и о том, почему ему нужен дом. Фактически все, что я знала о нем, было ложью. — Эйми перевела дыхание. — И вот теперь мне говорят, что он искал меня два года, но что он в действительности знает обо мне, о моем сыне? И что он за человек на самом деле? Может он выкинуть какую-нибудь шутку, вроде той, которую он однажды уже сыграл? Милдред улыбнулась Эйми и сказала:

— При таких деньгах, как у Джейсона, кого волнует его чувство юмора?

— Меня. Меня и вашего внука.

— Ты женщина, которой трудно угодить.

— Нет, просто я хочу на этот раз поступить правильно. На этот раз я должна думать о мужчине, который будет хорошим отцом моему сыну. Я не хочу, чтобы Макс привязался к человеку, который его покинет, если что-то не заладится.

— Ты повзрослела, правда? — улыбнулась Милдред.

— Может быть. За последние два года я, как мне кажется, сумела понять, кто я такая и на что способна. Если понадобится, я сама смогу позаботиться и о себе, и о своем сыне. Фактически могу сделать нашу с ним жизнь вполне сносной. И горжусь и счастлива тем, что осознала это.

Милдред дотронулась до руки Эйми.

— Я рада, что ты не гонишься за мужчиной из-за его денег.