Весь день она думала о нем, о своем разговоре с Каро и о том, как Рейф старался уладить все между ними. Он был так настроен на то, чтобы подарить ей счастье, и сделал больше, чем она могла мечтать. Ее сердце переполняла любовь. Он думал, что она спит, но она наблюдала за ним. Он раздевался с удивительной грацией, редкой для мужчин. Небрежно развязал шейный платок. Снял сюртук и жилет, стянул рубашку. Остался обнаженным до пояса. Смуглая кожа с четко прорисованными мускулами на ребрах, которые напряглись, когда он нагнулся, чтобы снять обувь и носки.

Он стянул бриджи и то, что было под ними, показав свою широкую спину, мускулистые ягодицы. Как она любит прикасаться к нему, чувствовать его крепкое тело под своей рукой! Голый, он прошел к другой стороне кровати, мужчина во цвете своей зрелости, чья мускулистая анатомия впечатляла, даже когда он не был возбужден.

Дэни смотрела на него, и ее сердце сжималось от отчаяния. Она приняла решение. Она даст ему свободу – уйдет, совершит то, что должна была сделать давно.

Кровать прогнулась под его весом, и Даниэле вдруг стало страшно, когда она поняла, что это их последняя ночь. Он, должно быть, почувствовал, что она не спит, так как придвинулся ближе и обнял ее.

– Ты не спишь?

– Я ждала тебя.

Рейфел прижался к ней и поцеловал в губы.

– Я рад.

Дэни обняла его за шею, и волна любви охватила ее. А затем и желание… Она жаждала провести эту последнюю ночь с ним, ей нужны были эти несколько часов, эти последние драгоценные воспоминания, которые она унесет с собой и сохранит на долгие годы.

Нет, сейчас она не станет думать об этом. Она решительно отогнала печальные мысли, готовые поглотить ее. Нет, сегодня, в эту прощальную ночь, они оба должны получить ни с чем не сравнимое блаженство. Рейф снова поцеловал ее глубоким, проникновенным поцелуем, пробудившим ее чувственность. Она прогнулась, прижимаясь к нему, наслаждаясь приятной жесткостью его волос на груди, касающихся ее нежной кожи.

Он приник к ее соску, и горло перехватило от удовольствия. Потом последовал еще один вздох, скорее крик отчаяния, но она подавила его. Рейф не должен знать, что творится в ее душе. Каждый раз, когда он дотрагивался до нее, когда их тела соприкасались, она ощущала, как проваливалась в бездонную бездну чувства к нему. И так как она любила его беспредельно, то хотела, чтобы он получил жизнь, какую заслуживал. Чтобы он мог обезопасить свою семью, выполнить обязательства перед матерью и родными, долг, который так много значил для него.

Был единственный способ сделать это, и завтра же она приступит к осуществлению своего плана. У них осталась одна-единственная ночь. Последние мгновения. И эта ночь должна запомниться ей на всю жизнь.

Она была податлива и послушна, прижималась к нему, изгибаясь всем телом и ощущая лихорадочную дрожь предвкушения, пока он ласкал ее груди ртом, языком, губами… Он раздвинул коленом ее ноги и приподнялся над ней, продолжая ласкать ее грудь языком, а затем с громким стоном вошел в ее святая святых.

«Рейфел… Мой дорогой… Моя любовь…» – молча кричала она.

Нет, она не сказала ни слова. Она возьмет от этой ночи все, соединится с ним в последний раз, а утром уйдет.

Обняв его за шею, Даниэла приникла к нему. Они двигались в слаженном ритме, она открывалась навстречу его ударам, зарываясь лицом в его шею, и они вместе стремились к завершению… С каждым мгновением ее наполняло все возрастающее удовольствие и печальное сознание, что это никогда не повторится.

Она закрыла глаза. Ее сердце разрывалось от печали всякий раз, когда их тела соединялись. Но она попыталась забыть обо всем и сконцентрироваться на той огромной любви, которую питала к нему.

Они достигли пика вместе. Рейф напрягся, выпуская в нее свое семя. Но увы, это не принесет плоды ни сегодня, ни завтра… Никогда.