Когда неподалеку затрещали кусты, Нэнси вздрогнула и очнулась. Тальбот деловито натягивал штаны, явно собираясь домой, чтобы прийти сюда завтра, послезавтра, через неделю, через год… и тогда Нэнси взбеленилась.

— Сволочь!

Она прикусила губу и стремительно перебралась к следующему толстенному стволу. Оценила расстояние и вдруг отметила, что этот давно перезрелый Тальбот одет по самой последней моде. Он вообще выглядел таким успешным и самодовольным, что Нэнси окончательно протрезвела, и все ее существо наполнила ясная, холодная ненависть. И тогда она медленно опустилась на одно колено, взяла «беретту» обеими руками, постаралась немного расслабить плечи, прицелилась и плавно — в точности, как учил ее старший брат, — надавила на спусковой крючок.

Вспышка ее ослепила, и некоторое время Нэнси так и стояла на одном колене с вытянутыми вперед руками, растерянно моргая и словно пытаясь сообразить, что это, собственно, было… а потом из темноты там, впереди, раздался отчаянный крик невыносимой боли, и она как очнулась.

— Господи Иисусе! Спаси и сохрани! — подхватилась Нэнси, вскочила и, не разбирая дороги, на застревающих в сырой земле каблуках помчалась назад через парк. Выскочила к магазину, резко остановилась, отряхнула испачканное землей колено и, стараясь выглядеть спокойной, подошла к машине. Открыла дверцу и забралась внутрь.

Некоторое время она так и сидела — с колотящимся сердцем и судорожно стискивающими сумочку с черной «береттой» внутри пальцами. А потом собралась, заставила себя завести машину и медленно, осторожно выехала со стоянки.

«Я должна была это сделать, — безостановочно твердила она себе, — я должна была…»

Но поверить в это до конца так и не получалось.

Когда прогремел отдавшийся эхом от школьных стен выстрел, Салли даже присел от неожиданности и тут же увидел, как его несостоявшаяся жертва неестественно, как в замедленной съемке, загребает руками и хватает воздух ртом, а затем, истошно вопя, валится на землю.

— Что? Как так? Подожди!

Салли метнулся вперед, преодолел разделявшие их два десятка футов и замер. Его законная добыча с так и не застегнутыми до конца штанами отчаянно вопила, катаясь по земле и брызгая кровью.

Недоумевающий Салли стремительно огляделся и увидел — ее!

— Ты?!

Та, за которой он сюда приехал, по-женски неловко, на подламывающихся каблуках бежала прочь, а в ее правой руке угрожающе чернел небольшой пистолет.

Прогоняя это наваждение, Салли тряхнул головой, заставил себя собраться и тут же услышал, а затем и увидел мчащуюся к нему полицейскую машину.

— Черт!

Он торопливо сунул бритву в карман и рванул вслед за только что скрывшейся среди черных стволов немолодой блондинкой. Пересек весь парк наискосок, с усилием продрался сквозь колючие кусты, перепрыгнул через подвернувшийся под ноги неглубокий ров и кубарем вывалился на асфальт.

— Ни с места! Руки за голову!

Салли привстал на одно колено и поднял взгляд. Перед ним стояла одетая в полицейскую форму рыжая, крепко сбитая женщина.

— Руки за голову, я сказала! — рявкнула эта шлюха, и Салли, преодолевая себя, подчинился и опустил взгляд в асфальт. Ему было стыдно.

Кто-то в форме скользнул мимо него, а в следующий миг на его запястьях щелкнули наручники — первый раз в жизни!

Когда Нэнси вернулась домой, до прихода мужа оставалось не более четверти часа.

— Рональд! — подрагивающим от напряжения голосом с порога крикнула она. — Ты уроки сделал?!

— Сделал, мамочка, — масленно отозвался Ронни. — И Энни тоже помог.