|
Из кухни доносились голоса и пахло пряным. — Ты этих людей хорошо знаешь? — с сомнением спросил Разин. — Трезвые — люди как люди. А сейчас, наверное, и вовсе замечательные. Нам сюда. Альб повел Разина к лестнице, по дороге объяснил: — Второй этаж — для постояльцев, сам Миха на третьем сидит. Я думаю, там сейчас никого, видел, с какой он охраной к любовнице отправился? Значит, сперва познакомлю тебя с его кабинетом, а потом и с ним самим… На третьем этаже было пусто. Альбинос ненадолго задумался, припоминая расположение комнат, потом отыскал Михин кабинет. Подергал дверь — конечно, заперто. Разин примерился ударить плечом, но Альб его остановил. Полез в карман, вытащил изогнутую проволоку и стал ковырять в замке. — Время теряем, — заметил Егор. — Ничего, я сейчас… В Рязани народ честный. — Это ты к чему? — Только гам, где живут очень честные люди, ставят такие замки, которые легко открыть проволокой. Когда замок щелкнул, Альбинос выпрямился и распахнул дверь. — Уютно, — заметил Разин, переступая порог. Уже вечерело, солнце опустилось низко, и яркие лучи били сквозь окна, так что кабинет оказался ярко освещен. Блестело зеркало на стене, блестели стекла в дверцах шкафов — старые, растресканные, но аккуратно подклеенные. За стеклами в ряд выстроились всякие безделушки: древние статуэтки, поломанные приборы, инструменты… таким же барахлом был завален письменный стол возле окна. Похоже, Миха обожал все пестрое и блестящее, тянул в свой кабинет всякие бесполезные вещички, как ползун в холмовейник. Альбинос закрыл дверь, щелкнув замком, направился к столу и сразу полез в ящики. Разин сдвинул несколько подставок для карандашей, повертел пустую чернильницу, а потом ему в руки попалось кое-что поинтересней. — Ого! Гляди-ка, знаешь, что это? Альб посмотрел — плоская черная коробочка с выдвижной блестящей антенной и забранными решетками отверстиями. — Нет, а что? — Передатчик. «Уоки-токи» их еще называли. До Погибели вещь сделана. — А выглядит как новенький. — Вот именно. Очень интересно! Что у тебя? — Ничего такого, хлам… я думал, он деньги здесь держит. Уоки-токи в руке Разина захрипел, сквозь треск помех пробился голос Христы Ротника: — Миха! Миха! Я же сказал, быть на месте!.. Голос затух, потом и помехи исчезли. — Я думаю, Миха скоро явится, он брата опасается — предположил. Альб. — Если тот велел быть в гостинице, надолго не уйдет. — Чего ж он передатчик с собой не взял? — Потому что болван. Забыл, наверное, просто. О, слышишь? За дверью раздались шаги. Альбинос присел за столом, Разин встал за шкаф у двери. Щелкнул замок, дверь распахнулась, вошел Миха, он раскраснелся, лицо лоснилось от пота. Видно, вспомнил, что брат велел быть на связи, и спешил домой. Разин сделал шаг позади него, Альбинос поднялся из-за стола с уоки-токи в руках. — А, Миха… ну, здорово. А я тут кое-что потерял, ищу вот… Ротник попятился, уперся спиной в Разина и замер, втянув голову в плечи. — Музыкант… Ты откуда здесь? Как?.. Разин, закрыв дверь, подтолкнул Миху к столу. — Помоги ему искать, ты ж здесь вроде хозяин? — Что искать? — Деньги, Миха, — улыбнулся Альбинос. — Ты мне крепко задолжал за яйца водяных курочек, помнишь? За самоход мой, мир его памяти, за всю эту историю… — Ничего я тебе не задолжал! — Миха постепенно приходил в себя. — Это ты мне… — Так вот, ищу деньги, а нашел эту штуковину. Откуда у тебя такая, а, Миха? Разин снова подтолкнул младшего Ротника в спину, тот сделал еще пару шагов и остановился перед столом. |
