Почему она была здесь?

Она не могла искать меня. Не могла.

Я вымыл десяток стаканов, высушил руки и достал мой новый телефон, затем набрал номер, оперся о стойку, подальше от помоев, включил громкоговоритель. Прошло три гудка, и Майкл наконец ответил.

— Эй, — произнес я. — Нет времени на треп, но ты говорил Клэр, где я?

— Что? Нет, мужик. Я же пообещал. Я не скажу ей. Это твое дело.

— А Ева? Сказала бы ей?

— Нет. Она хочет, но не станет.

— Черт. Ну, Клэр здесь.

— Здесь — это где?

— В баре. Где я работаю. О, и где живу. В комнате наверху. Работа типа с включенными проживанием и питанием. Поэтому я не могу постоянно уворачиваться, если она будет сюда часто приходить.

— Ты разговаривал с ней?

— Дьявол, нет, я не разговаривал с ней! Я мою посуду в подсобке! — Вот чего я боялся, что она будет меня ненавидеть за то, что я слежу за ней. Боялся, что она подумает, что я нарушил свое обещание, хотя на самом деле это не так — я был в стороне. Просто… в пределах досягаемости, если я ей понадоблюсь. — Послушай, просто… Я не знаю, заметила она меня или нет, но если она попросит поговорить со мной, просто скажи, что я работаю. Это не будет ложью.

— Ты переходишь черту от лучшего друга к другу, который просит прикрыть его, — ответил Майкл. — Предупредительный знак, парень. Просьба лгать твоей девушке никогда не является хорошим шагом в отношениях.

— Я знаю. Я просто… слушай, я собираюсь сказать ей, но я хочу, чтобы у нее было время, которое она хочет, вот и все. Я пытаюсь не мешать… — меня прервал вопль из бара; он был из-за пивных кружек, снова. Я крикнул в ответ, что они в пути, и, конечно же, Луис, другая посудомойка, поставила их на поднос и вынесла. — Слушай, я должен идти. Мы договорились?

— Да, — согласился Майкл. — Будь осторожен.

— Обязательно. Моя худшая проблема прямо сейчас — это сухая кожа после мытья всей этой посуды.

— Я пришлю тебе немного лосьона и лака для ногтей. Хочешь, чтобы я купил тебе мани-педи (прим. пер.:маникюр и педикюр одного цвета)?

— Ублю… — Он повесил трубку прежде, чем я успел договорить остальную часть, что было, вероятно, к лучшему. Я покачал головой и стал мыть стаканы — черт, я ненавидел помаду, по крайней мере в этом контексте — в течение еще двадцати минут или около того, прежде чем Джесси внезапно похлопала меня по плечу. Я подскочил и чуть не уронил стакан для мартини, который вычтут из моей и так небольшой зарплаты, но она поймала его на пути вниз. У нее были отличные рефлексы.

Слишком отличные.

— Твоя девушка… Клэр Дэнверс? — спросила она меня и поставила стакан для мартини на чистый поднос.

— Да. Она все еще здесь?

— Нет, я не видела ее тут, но я получила сообщение, что она будет ждать около черного входа. Ты хочешь поговорить с ней?

Да. Я хотел поговорить с ней так сильно, что это заставило мой живот сжаться.

— Нет, — ответил я. — Просто не говори ей, что я здесь, хорошо? Все сложно.

Черт возьми, моя рука снова заболела, мышцы начали гореть и сокращаться. Я потер ее, хмурясь, и задался вопросом, восстановился ли я хоть немного.

— Поняла, друг. Хорошо, она спрашивала меня, так что я пошла. Продолжай в том же духе.

Она подмигнула мне, и да, она была более горячей, чем примерно любая девчонка, которая когда-либо подмигивала мне, по крайней мере в теоретическом смысле.