— Может, пять?

— Только, если ты не хочешь, чтобы эта последняя сохранилась у тебя на рубашке.

Она улыбнулась и начала расстегивать. Одну за раз, медленно, наблюдая, как огонь в его глазах усиливался, чувствуя, как его тело под ней напрягалось, даже когда он старался выглядеть совершенно расслабленным.

Холодный воздух поцеловал ей плечи, когда ее рубашка соскользнула.

— Мило, — сказал он. Его голос звучал иначе, низко и грубо, как у кота. — Думаю, я должен посмотреть, есть ли у этого бюстгальтера соответствующие трусики.

Они соответствовали.

Однако, ничего из этого не осталось на ней надолго.

Лежа здесь, в полусне и в теплых руках Шейна, Клэр и представить себе не могла, что уехала от него. У нее было много откровенных дискуссий о сексе с более приземленной Евой, что в нем может быть хорошего и плохого. Хуже всего были рассказы Евы о том, как парни получали острые ощущения и выбрасывали девушек, как одноразовых кукол. Верный признак никудышных отношений.

Шейн был не таким. Это было сотрудничество и партнёрство, он заставлял ее чувствовать себя радостной, насыщенной и совершенно, совершенно спокойной. У них было о чем побеспокоиться, но не здесь. Не между ними. Она издала сонный, счастливый звук и ближе прижалась к нему, его руки были обвиты вокруг ее талии, а плотное шерстяное одеяло было прижато к спине. Иногда в течение дня им удавалось прикрыться им, что было хорошо, так как их одежда была разбросана где-то на полу в совершенно разных местах.

Шейн поцеловал ее в шею, вызывая дрожь.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она хихикнула.

— Заметно. Первый раз был немного быстрым.

Он застонал.

— Ты меня убиваешь.

— Только немного. Во второй раз было намного лучше.

Он лизнул ее ухо, из-за чего услышал тихий крик протеста, и она повернулась к нему лицом. Он опёрся на локоть, глядя на нее. Его волосы были в беспорядке, и она откинула их с глаз.

— Я люблю тебя.

— Знаю. — Он взял ее руку и поцеловал ладонь, губы чувствовались теплыми, влажными и мягкими на ее коже. — А я подвел тебя. Я знаю это. Я не говорю, что не буду делать ошибки; я буду, еще как. Но обещаю, что не совершу именно эту снова.

— Ладно, — сказала она. — Знаешь ли, я тоже делаю много ошибок.

— Имеешь ввиду помимо участия в них со мной?

Она покачала головой и поцеловала его. На этот раз это был сонный, ленивый поцелуй, полный сладости и счастья.

— Я хочу, чтобы всё было так. Просто… так. Все время.

— Жизнь не работает таким образом, ты знаешь.

— А если бы работала?

— Мы бы жили в картонной коробке и умерли от голода?

— Вау, ты действительно знаешь, как сделать все более сексуальным, не так ли?

— Это дар. — Шейн провел пальцами вниз по ее спине, затем вверх, беспорядочно перебирая ими. — Нам, вероятно, следует встать и приготовить какой-нибудь ужин. Плюс, думаю мы должны постирать простынь прежде, чем вернется Пит. Показать хорошие манеры.

— Я поражена, что ты подумал об этом.

— Я нахожусь в своем лучшем поведении.

— Ммм, я могла бы легко с этим поспорить. Ох… — Вдруг у нее перехватило дыхание, потому что он попытался доказать ее правоту. Он поцеловал ее плечо, затем шею, потом рот, а затем ленивый мир снова стал насыщенным, на некоторое время. Однако, на этот раз они действительно были опустошены, и потребовалось еще как минимум полчаса сонных бормотаний друг другу прежде, чем Клэр наконец удалось убедить его встать, одеться и помочь ей снять простыни и наволочки с кровати.