|
Терпимые слабости в столь лояльном клиенте, поначалу клиенте Помпея, а теперь – Цезаря. – Честно говоря, Цезарь, я бы рад это сделать, но, может быть, ты отпустишь меня? Фарнак так и рыщет вокруг, мне надо быть дома. Цезарь решительно покачал головой. – Фарнак не дойдет до провинции Азия, не говоря уже о Пергаме. Я остановлю его в Пон-те. Судя по сообщениям Кальвина, твой сын отлично тебя замещает, так почему бы тебе не от-дохнуть от забот? Ты кровный родственник Клеопатры, александрийцы примут тебя, к тому же, как я заметил, ты и с евреями на короткой ноге. Самые искусные мастера в Александрии – это евреи и метики, а раз ты дружен с евреями, то и метики тебя поддержат. – Тогда я даю согласие, Цезарь. – Вот и прекрасно. Благодарю тебя. Добившись своего, властелин мира кивком головы отпустил Митридата. – А я благодарю тебя, – сказала Клеопатра, когда ее дядюшка вышел. «Дядюшка! Надо же! А чему тут, собственно, удивляться? У меня, наверное, тысяча род-ственников по линии матери! Фарнак, кстати, тоже мой дядя! А через Родогуну и Апама я вос-хожу к Камбизу и Дарию Персидским! Оба были фараонами! Во мне соединяются целые дина-стии. Что же за кровь получит мой сын!» Цезарь заговорил с ней о Хапд-эфане, которого он хотел сделать своим личным лекарем. – Я поговорил бы с ним сам, – сказал он на латыни, которую Клеопатра теперь хорошо по-нимала и даже могла без труда поддерживать разговор. – Но я пробыл в Египте достаточно дол-го, чтобы понять, что здесь мало кто может распоряжаться собой, кроме македонцев. Я думаю, он – собственность Ха-эма, поскольку он жрец Сехмет, супруги Пта. И живет он, кажется, при храме Пта. Но так как сам Ха-эм, по крайней мере отчасти, принадлежит тебе, он, без сомнения, сделает, как ты скажешь. Мне очень нужен Хапд-эфане, Клеопатра. После смерти Луция Тукция, который был врачом Суллы, а потом и моим, я не доверяю ни одному римскому врачевателю. Если у Хапд-эфане есть жена и дети, я с удовольствием возьму их с собой. Хоть что-то она может для него сделать! – Хапд-эфане, Цезарь хочет, чтобы ты был с ним, когда он уедет, – сказала она на древ-нейшем из языков. – Если ты согласишься поехать, это понравится Пта-создателю и фараону. Мы в Египте будем читать твои мысли, ты станешь нашим каналом связи с Цезарем, где бы он ни был. Ответь ему сам, расскажи о себе. Ему это интересно. Лицо жреца-целителя даже не дрогнуло, его черные миндалевидные глаза не мигая смот-рели на Цезаря. – Бог Цезарь, – сказал он на ломаном греческом, – конечно, это сам Пта-создатель хочет, чтобы я тебе служил. Я сделаю это с большим желанием. Я – hem-netjer-sinw, поэтому дал обет не жениться. – В его глазах мелькнула улыбка. – Но я хотел бы лечить тебя с помощью некото-рых египетских методов, которые греческие врачи отвергают. Амулеты и заговоры обладают большой магической силой. – Абсолютно с этим согласен! – оживился Цезарь. – Как великий понтифик, я знаю все римские заклинания. Мы сможем сравнить их с твоими. Не спорю, магия очень сильна. – Он стал серьезным. – Нам нужно прояснить одну вещь, Хапд-эфане. Не зови меня богом и не падай на пол, когда приветствуешь меня. В других местах я не бог, и если ты будешь так делать там, многих это оскорбит. – Как пожелаешь, Цезарь. По правде говоря, этот еще довольно молодой человек с голым скальпом был рад новому повороту в своей жизни. Его интересовал весь мир, и он с нетерпением будет ждать, когда смо-жет посетить незнакомые места, да еще с человеком, который, конечно же, бог. Расстояние ни-чуть не разделит его с Пта-создателем, с Сехмет и с их сыном Нефертемом-Лотосом. Он сможет посылать свои мысли в Мемфис отовсюду и с той же скоростью, с какой солнечный луч прохо-дит через священные столбовые ворота. |
