Я замер.

— И почему ты не можешь просто выследить её напрямую, как только получишь свою силу? Почему мы должны сначала найти этого Мерроу?

Её тело застыло, челюсти сжались.

— Я не знаю, как звучит её магия. Я не смогу отличить её от других звуков в море. Мерроу я помню. Я знаю звук его магии, и я могу найти его в море.

— Как Мерроу удалось заманить её в ловушку?

Она бросила на меня убийственный взгляд.

— Он сделал клетку для души и поймал фейри в ловушку. Он заточил её тело и душу в ловушку из выброшенных на берег коряг. Она всё ещё жива в клетке души, но не может сбежать. Зачарованная древесина вытянула магию из её тела.

Гнев хлынул по моим костям.

Как только Аэнор поможет мне найти того, кого я ищу, я завершу задание, которое провалил много лет назад. Она заслужила смерть, заслужила мой клинок в своей шее.

Как только я достигну своего предназначения, всё остальное уже не будет иметь значения. Я не позволю её красоте отвлечь меня от моей задачи.

Я снял свой контроль с разума Аэнор, и её мышцы начали расслабляться. В моей груди стало немного свободнее, когда она успокоилась.

Её грудь быстро поднималась и опускалась, и она откинула мокрые волосы с лица.

— Кто она такая? Женщина в клетке?

Я отхлебнул бренди.

— Возможно, тебе следовало задать этот вопрос, прежде чем топить её.

— Она явно важна для тебя.

Я покружил бренди в бокале.

— Я думаю, что время для твоих вопросов о ней уже прошло.

Она подошла на шаг ближе. Я прочёл голод в её больших голубых глазах.

— Окей. Так когда же я получу свою магию обратно? — она жаждала своей магии больше всего на свете. — И как это произойдёт?

— Ты получишь её через меня, скоро. У меня есть способность красть магию, по крайней мере, на время. Я могу держать её в своём теле и передавать другим. Я хранил твою силу в урне.

— В урне? — повторила она. — Типа такой, в которой хранят человеческий прах?

Я приподнял бровь. Она разозлилась?

— Я бы не стал хранить человеческий прах в урне. В любом случае, я втяну магию в своё тело, а затем отражу её обратно в тебя. Я могу направлять её медленно, чтобы ты не испытала перегрузку. Ты можешь использовать меня и почву, чтобы заземлить магию.

Впервые я увидел, как Аэнор неосторожно улыбнулась, хотя бы на мгновение. Красиво.

Затем настороженное выражение снова появилось на её лице, и свет в комнате погас.

— Давай сделаем это сейчас.

Уголок моих губ дёрнулся. Мне правда нравилось заставлять её ждать того, чего она жаждала.

— Скажи мне, Аэнор. Ты прожила сто шестьдесят лет. Я прав, думая, что до Лира ты никогда не заводила долгосрочных любовников?

Она скрестила руки на груди.

— Тебе действительно не о чем больше беспокоиться, кроме как о моей личной жизни?

— Мне просто интересно, что в нём такого, что заставило тебя передумать после стольких лет.

Она прижала руку к груди.

— А что, Сам Дьявол, ты ревнуешь? Да ты мне льстишь.

Самым безумным было то, что… да. Я ревновал.

— Знаешь, что я думаю? Лир путешествует по мирам смерти и обратно. Он правит царством мёртвых. И это то, чего ты жаждешь, не так ли? Забвение. Смерть. Сладостное освобождение от мира, от которого ты устала теперь, когда ты больше ничего не чувствуешь. Твоя магия исчезла, как и твоё желание жить. А теперь тебе нужна передышка от тех ужасных мыслей и воспоминаний, которые крутятся у тебя в голове. Вот что привлекло тебя в Лире. Забвение.

Довольная улыбка Аэнор померкла, и она выглядела так, словно кто-то ударил её по лицу.