— Ну как же! — растерялась Софья. — Он украл девушку, приковал ее и все такое…

— Все такое — это что? — не отставала Тулускина.

— Ах, я не знаю, у меня не было времени с ним поговорить!

Когда «Фольксваген» свернул к коттеджу Ушкина, Тулускина вжала голову в плечи.

— Да… — протянула она. — Одинокой женщине тут действительно может стать не по себе.

— Теперь будьте внимательны, — предупредила Софья. — Маньяк лежит в коридоре связанный. Я свалила его с ног ударом по голове, но сейчас он, вероятно, уже пришел в себя, Мы отвезем его на другую сторону лесопарка и выпустим. Пусть катится на все четыре стороны! А сами вернемся в дом и займемся организацией спектакля. Кстати, осторожнее, на пороге валяется некоторое количество огурцов и стекла.

Софья отворила дверь в коттедж и тут же увидела, что Ушкин сидит, прислонившись спиной к стене, и пытается выпутаться из веревок.

— Здравствуйте, Иван Иванович! — добрым голосом сказала Софья, будто раскрывая объятия. — Какая встреча, а?

— Я вас помню! — пискнул главбух, прекращая извиваться и морща лоб. — Я видел вас в ресторане. Так это вы напали на меня? Но зачем? Что вам надо? Вы — воровка?

— Фу, Иван Иванович! Что такое вы обо мне подумали? Даже противно.

— Воровка? Чья бы корова мычала! — громко заявила Тулускина, засунув руки в карманы и выступая вперед. — Мучитель женщин! Надо же! Такой лысенький, тощенький — а туда же!

— Так они, лысенькие и тощенькие, — насмешливо глядя на Ушкина, заметила Софья, — как раз и являются самой опасной частью человечества. Их пожирают комплексы, они копят в себе обиды и в один прекрасный момент начинают выплескивать свой негатив, начинают мстить…

— Кому же это я мстил? — взвился Ушкин, от которого за версту несло огуречным рассолом.

— Ладно, Ушкин, я все знаю, — устало махнула рукой Софья. — Вы бегали в ресторан «Фантомас», потому что помешались на девушках из танцевальной группы. Сначала вы положили глаз на Оксану Василевскую. Начали дарить ей безделушки, анонимно, разумеется. А потом подкараулили на стоянке, затащили в свою машину и увезли.

— У вас что, сексуальные отклонения? — с интересом спросила Тулускина и, оправдываясь, пояснила для Софьи:

— Мне ведь надо знать, что он делает с девушками!

— Я ничего не делаю! — не на шутку испугался Ушкин. — Я… Я держу дома Оксану в качестве домашней любимицы.

— Домашней любимицы? — недоверчиво переспросила Софья. — Вы что, вообразили, что она ваша внучка?

— Я даю ей лакомые кусочки со своего стола… — прошептал Ушкин.

— Я что, сплю? Я не ослышалась? — спросила Софья. — Судя по всему, вы вообразили, что Оксана — ваше домашнее животное?

— Не надо делать брезгливое лицо! — закричал Ушкин. — Я ее кормлю, балую, я люблю ее, в конце концов!

Тулускина и Софья молча переглянулись.

— А если просто завести таксу?

Ушкин гордо отвернулся.

— А, понятно! Такса не умеет разговаривать! — догадалась Тулускина. Потом повернулась к Софье и спросила:

— Так, значит, маньяка вывозим и отпускаем?

— Маньяка? — изумленно переспросил Ушкин, дернувшись всем туловищем. — Вы меня называете маньяком? Но за что?! Я ведь объяснил, что ничего не сделал Оксане!

— Достаточно того, что вы ее украли и удерживаете силой, пристегнув наручником к батарее, — заявила Софья.