– Просыпайся, Ал! – бодро возвестил я, спустившись в первохрам. – Новый день настал, и нам опять пришла пора поработать!

Каменный алтарь в один миг налился ярким светом, забурлил и пошел серебристыми волнами, а через пару мгновений на месте «наковальни» возник такой же серебристый человек и, совсем по-нашему зевнув, расковано потянулся.

– Молодец, осваиваешься, – со смешком похвалил его я, подходя к груде мусора, который еще предстояло превратить в нормальную статую. После чего Ал опять растекся в большую лужу, облачил меня в блестящую защиту и пропал посреди беспорядочно наваленных обломков, откуда через некоторое время показался несущий очередной камешек ручеек.

Какое-то время мы сосредоточенно работали, стараясь успеть как можно больше. Ал исправно поднимал с пола осколки, я уже довольно сноровисто бросал их на постамент. Однако когда пришла пора перевести дух, и я оглядел результаты наших совместных усилий, то оказалось, что сделали мы всего ничего – за три полных дня каких-то три несчастных ряда, высота которых не достигала даже щиколоток будущей статуи. Пожалуй, если работать такими темпами, я успею помереть от старости, а мы так и не доберемся до главного.

– Похоже, придется оптимизировать процесс, – пробормотал я, когда стало ясно, что толку с этой работы немного. Напарник тут же заволновался, забурлил, будто решил, что я ухожу раньше оговоренного срока. – Постой, Ал. Не суетись. Мы с тобой делаем неэффективные телодвижения. Давай-ка подумаем, как это можно исправить и как организовать процесс так, чтобы он пошел легче и быстрее.

Застывший перед моим лицом ручеек с очередным обломком задумчиво булькнул. А я поднялся с корточек, походил, разминая затекшие ноги. Оглядел громадный зал, где никого, кроме нас и приютившейся на выступе возле выхода Мелочи, не было. Наконец, поскреб в затылке, подумал и решил:

– Была не была. Авось, Фол нас за это не испепелит.

Изложив свою задумку алтарю и получив от него согласие на эксперименты, я попробовал слегка разнообразить тактику укладывания камней. К сожалению, бросать их издалека не получилось – летящие камни, во-первых, ударялись о ту же преграду, которая мешала Алу делать эту работу самостоятельно; а во-вторых, они были чудовищно тяжелыми, и у меня при всем желании не получалось бросать обломки дальше, чем на два шага. А те, что я все-таки докинул до стены, благополучно от нее отлетели и едва не зарядили мне в лоб, заставив отказаться от опасной затеи.

Тогда я попросил алтарь выстроить возле невидимой границы подобие второго постамента – чуть выше, чем тот, куда нам надо было сбросить осколки. И попытался скидывать камни оттуда, сверху-вниз, чтобы облегчить процесс переноски. Но этот вариант тоже не подошел. Оказывается, вне постамента осколки наотрез отказывались скрепляться «сопливым» раствором и при первой же возможности начинали разваливаться на части, лишь добавляя проблем. А без моего участия и вовсе не могли преодолеть невидимую стену, словно присутствие человека являлось той обязательной составляющей, которая требовалась даже могущественному темному богу, чтобы заново вернуться в мир.

Третья попытка оказалась более удачной. Решив больше ни в кого не кидаться, я предложил алтарю поддерживать мои ладони снизу до тех пор, пока я не донесу осколок до постамента. Таким образом почти весь вес камня забирал на себя Ал, из него же тянулись силы на перенос. Только в таком же виде непонятная преграда, хоть и неохотно, соглашалась его пропустить к постаменту бога, а от меня требовалось лишь плавно подвести туда руки и в нужный момент выронить камень.