Сергей Норка, Александр Ачлей. Палач. Наказание как искуплениеПалач – 2
Моим друзьям и наставникам Ибрагиму Ашрапудиновичу Дибирову, Алексею Николаевичу Назаревскому, Мугуме Чеерчиевичу Чеерчиеву в знак благодарности и уважения.
Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и людьми случайно.
Глава I Смерть реформатора (Москва. 2010)
– Папуля! Ты почему опять грустный? – голос дочери доносился из трубки мобильника на фоне какого то раздражающего душу эха. – Отнюдь! С чего ты взяла? – он ответил первое, что пришло на ум. И этим первым оказалось слово, по которому его в том далеком 91 м узнавала вся страна. – Хватит хандрить! Приезжай немедленно! Нам есть что праздновать! Я вошла в политсовет партии «За демократию и прогресс», – радость от собственной состоятельности звучала в каждой фразе его наивной девочки, которая искренне верила в то, во что он уже давно не верил. – Поздравляю! – выдавил он из себя без всякого энтузиазма. – Я обязательно приеду. Вот только дела закончу. Чмок чмок, пока пока. Разговор закончился как обычно. Она в очередной раз поняла, что он никуда не поедет. Он в очередной раз осознал, что вряд ли уже сумеет выйти из депрессии. И никакие успехи дочери на политическом поприще, никакие житейские радости как то: рождение детей (почему бы нет?), внуков, вкусная еда (это он когда то любил), любовница (ну, это чисто теоретически), бражничество с друзьями (здесь он всегда был сдержан) не помогут справиться с чувством глухой тоски, раздирающей душу. А как все славно начиналось!!! Он, внук одного из ярчайших героев Октября и сын человека, на которого равнялась вся страна в середине прошлого века, оказался востребованным новой российской властью сразу после распада «великого и могучего…». Тогда он был абсолютно уверен, что развал Союза стал закономерным итогом его развития вне основных мировых трендов. В те далекие 90 е Георгий Темирович Голиков был отчаянным рыночником. Рынок был для него «священной коровой», той палочкой выручалочкой, которая сможет быстро и эффективно превратить Россию в развитую, современную, так похожую на передовые США и Европу державу. Да, тогда, в начале 90 х, он был смел, решителен, амбициозен. Вокруг него сплотилась группа единомышленников, которые разделяли его политические и экономические взгляды. Главным монстром, сдерживающим поступательное движение России, они считали собственно государство в его советском воплощении. И потому активно взялись за выкорчевывание всего, что оставалось еще от этого прогнившего древа. Он был настойчив и последователен в своей решимости насадить на 1/7 части суши те законы, которые превратили Запад в экономический рай. Как и его легендарный дед, бросившийся со всей напористостью своей юной романтичной души насаждать революционные идеалы, Георгий Темирович также взялся за реформирование огромной страны. Это только внешне он напоминал упитанного, медлительного, вальяжного и добродушного барина. На деле это был яркий, решительный, убежденный в правильности предпринимаемых им шагов лидер, готовый пойти на многие жертвы ради воплощения в жизнь своих идей. Это и роднило его со своим пассионарным предком, который в 16 лет командовал полком и силой оружия и собственной убежденностью взращивал новое. Голиков провел сеанс шоковой терапии. Пустые полки магазинов тут же наполнились дешевым импортом. Народ ликовал от возможности в немереных количествах приобретать жвачку, сомнительное спиртное в красивых бутылках и несвежие колбасные изделия в импортной упаковке. На неприятные позывы в желудочно кишечном тракте внимания не обращал. Был полон надежд на скорейшее вхождение в эру изобилия и процветания, братания с американскими и европейскими народами, всемирной любви и единения под знаменем свободы, равенства и братства. |
