— Кстати, ты знаешь, что простая на вид четырехзубцовая вилка, которой ты так неумело пользуешься, была изобретена исключительно благодаря спагетти? Эта весьма занимательная история, и если не возражаешь, а с набитым ртом возражать крайне сложно, я ее тебе расскажу, — он с удовольствием осушил бокал своего любимого «Кьянти» и поведал Лане, которая никак не могла справиться со своей порцией, следующую историю:

«Давным-давно, в некотором царстве, в некотором государстве, а на самом деле в Неаполитанском королевстве, жил-был король. Был он в достаточной степени мудр, бодр и добр, а также красив, весел, щедр, храбр и богат, впрочем, как и полагается властителю одной из самых значимых стран Европы, столицей которой был город Неаполь (ясное дело, не Урюпинск же), живописно раскинувшийся между огнедышащим Везувием и мореплещущим заливом. В те времена он по достоинству считался одним из самых красивых городов континента и по своему великолепию соперничал с Парижем, Лондоном и Веной. Короля любили подданные и уважали соседи, его гостями были великие художники, музыканты и поэты, самые знойные красавицы Юга и холодные богини Севера домогались внимания и любви этого баловня судьбы, а он все больше грустил, тосковал, печалился и даже иногда, по неподтвержденным данным, плакал. Хотя здесь удивляться нечему, так как в те далекие времена способность мужчины проливать слезы свидетельствовала в первую очередь о его открытой душе и храбром сердце, а не о преступной слабости, как сегодня. Поэтому мужики без стеснения плакали, плакали и плакали… Н-да, отвлекся, извини… Итак, наш сюзерен, который имел, казалось бы, все, что нужно для счастья, в последнее время грустил. Чего только не предпринимали первые министры и глава его администрации: и экскурсию на новейшем военном корабле, где ему дали самому покрутить штурвал и пострелять из пушек; и полет на воздушном шаре, во время которого он самолично бросал тяжелые камни в специально для этого установленные мишени; и балы, и маскарады, и театрализованные представления, во время которых лучшие артисты со всего мира пытались как-то развеселить его (говорят, там был даже один китаец), и цирк с дикими зверями, иллюзионистами, клоунами и полуодетыми акробатками — все тщетно. Король продолжал все глубже погружаться в депрессию, чем не на шутку встревожил своих придворных, которые почему-то решили, что недовольство хозяина может быть как-то связано с тем, что они слишком много воруют.

И вот, не имея более сил терпеть такую неопределенность, на прием к королю напросился его главный помощник, который, кстати, более других и крал. Он специально выбрал момент перед обедом, так как знал, что король был не дурак поесть, а у них в королевстве, слава Богу, было что поесть, недаром Неаполь считается родиной пиццы, моцареллы и кофе эспрессо. Но более всего славен был сей город своей пастой, а по-нашему, макаронами, которые в огромном количестве и разнообразии здесь производились и в таком же количестве и разнообразии здесь же и поглощались. Capellini, Vermicelli, Spaghetti, Maccheroni, Bucatini, Tagliatelle, Fettuccine, Lasagne — все это делалось из лучших сортов твердой пшеницы, готовилось в огромных котлах, заправлялось неописуемо вкусными томатными и сливочными соусами, посыпалось самыми изысканными сырами.

Главный помощник вошел в зал, где обедал наш герой, и увидел поистине душераздирающую сцену: король сидел над большим блюдом его любимых спагетти, заправленных соусом из морских гадов и оливкового масла с чесноком и базиликом, и тихо, очень жалобно плакал. Слезы, подобно крупным бриллиантам (в соответствии с его королевским саном, понятно, нельзя было плакать стразами), скатывались по его небритым щекам, могучие плечи воина нервно вздрагивали, голова раскачивалась из стороны в сторону. В общем, зрелище не для слабонервных.