Официант принес кофе. Она снова взяла себя в руки, обратившись привычной железной леди. А Джеймс почувствовал, что у него разболелась голова. Виски пронзало болью раз за разом. Он поморщился, сделал большой глоток кофе.

– Я дождусь от тебя хотя бы слова, Стивенс? – фамильярность в обращении от Корделии означала раздражение.

– Я здесь не из за Хилари, – произнес он, наконец, – разве что отчасти. Кто то копает под тебя.

«Я здесь, чтобы искупить вину перед твоей сестрой. Я здесь, потому что схожу с ума от того, что натворил. Я здесь, потому что в моей жизни появилась женщина, благодаря которой я на многое взглянул иначе».

Брови Корделии приподнялись. Она смотрела на него, как психиатр на нового пациента, потом достала из сумочки банкноту и положила под блюдце.

– Не скажу, что была рада встрече, Джеймс.

Он перехватил её запястье до того, как Корделия встала из за столика.

– Московский филиал действует. Они вытащили меня для того, чтобы расследовать убийство бывшего измененного.

В темных глазах мелькнула хрупкая тень сомнения. Под её резким взглядом Джеймс разжал пальцы, но Корделия осталась на месте. Отпила кофе, глядя сквозь него. Сейчас она казалась безмерно далекой, а вместо неё он видел Хилари. Стоит ему снова прикоснуться – и кожа под пальцами слезет, обнажая сгнившую плоть. Поползет, размываясь грязью приятный интерьер кафе, приглушенный свет настенного бра над столиком, капли на стёклах, серость за окном сменится комьями земли, негромкая музыка отзовется ржавым скрежетом.

– Я не знал, что ты была её ангелом хранителем все эти годы, – Джеймс не выдержал, – пока не взял в руки дело по Солт Лейк Сити. И ещё несколько – по облавам после разгрома опергруппы. Это ты помогла нам исчезнуть, но она никогда не рассказывала.

Ему казалось, что он говорит в пустоту, но Корделия всё таки ответила.

– Хилари ничего не говорила тебе, потому что сама об этом не знала. Одной было гораздо проще играть свою роль.

– Ты ничего не знаешь про Москву, не так ли?

– Нет. Провернуть это за моей спиной мог только один из Боссов, – Корделия кивнула официанту и поднялась. – Предлагаю поговорить в более спокойной обстановке.

Её квартира в Ньюкасле была типичной квартирой деловой женщины. Дизайн в стиле хай тек, черно белая классика, ни пылинки, всё на своем месте, как в музее. Джеймс устроился на диване, напротив стены с огромной плазменной панелью, Корделия расположилась на соседнем. В просторной комнате царил полумрак. Несмотря на пасмурную погоду, жалюзи были опущены. Джеймс подумал, что это здорово похоже на могилу. Неужели она всегда так жила?

Он рассказал ей всё, начиная со знакомства с Рэйвеном и заканчивая делом об убийстве Ру, избегая упоминаний о Хилари. Корделия не перебивала, и в эти минуты напоминала не человека, а ожившую статую.

Джеймсу вспомнился фильм «Искусственный разум» , так причудливо сочетались в ней черты человека и фантастическая выдержка. Могла ли она отправить свою сестру на смерть? Вполне, но не сделала этого. Корделия оказалась лучше, чем он думал. И лучше него.

– Значит, Лоуэлл пребывал в полной уверенности, что это я кормила его именами?

– Именно.

Корделия потянулась за сумочкой, достала сигареты, повертела пачку в руках и отложила в сторону.

Новая привычка? Насколько Джеймс помнил, раньше она не курила.

– Кто ещё знал о Хилари? – спросил он.

– Никто, как я предполагала. Её имя на могильной плите на кладбище Ньюкасла, – уголок губ Корделии едва уловимо дернулся. – Элен Буше умерла три года назад. Сможешь выйти на Штерна?

– Разве что став его мишенью.

Корделия смотрела сквозь него.