– Отлично. Держи меня в курсе, спасибо, – он бросил взгляд в сторону двери и давая понять, что тот свободен. Взяв со стола папку, Геннадий вышел.

Недавно он дал Звоновскому отмашку, чтобы попробовал найти концы по делу отца Ванессы. Он понимал, что это будет сложно, но личные связи открывали многие двери, а талант Геннадия добиваться поставленных целей способен горы свернуть. Поручить дело исполнительного директора «Бенкитт Хелфлайн» его ребятам Демьян не боялся: история обрела мировую огласку, но теневые моменты укрылись от посторонних глаз.

Демьян ещё не решил, что будет делать с этой информацией.

Он снял телефонную трубку.

– Оля, вызови Виктора. После ты свободна. Приятных выходных.

– Хорошо, Демьян Васильевич.

Он вышел из кабинета, когда секретарша ещё набирала номер, попрощался на ходу. Ему хотелось скорее увидеть Ванессу. Эта женщина стала его отдушиной, и благодаря ей две недели пролетели незаметно. Напряженные встречи с партнерами и инвесторами, внутренние дела компании – несмотря на кровавую ниточку, протянувшуюся из его прошлой жизни, настоящего никто не отменял. Закончив дела, он забирал её из отеля. Они ехали ужинать в ресторан, а после гуляли по ночной Москве – в конце марта весна радовала первым теплом, или же сразу к нему. Сегодня перед встречей ему предстояла неприятная беседа с Анжелой. Демьян и сам толком не знал, готов ли поделиться с ней подозрениями по поводу Михаила.

Неопределенность и теневые игроки, выйти на которых не получалось, раздражали. Он понимал, что на все нужно время, особенно в деле такого толка, и тревоги временно отступили. Демьян наслаждался мимолетным романом. Ванесса была ему интересна, и ему нравился секс с ней.

Она знала немногим больше, чем поделилась при первой встрече. Ванесса не хуже него понимала, что рано или поздно им придется поговорить откровенно. Мысли об этом напоминали ос, юлящих над миской с медом: вреда не приносят, но раздражают, а ежели пытаться отмахнуться, могут и ужалить.

К сожалению, Ванесса не знала языка, а потому в Москве не могла разделить его величайшую страсть – театр. Достойных на его вкус постановок на английском в ближайший месяц не предвиделось. В прошлом году они с Натальей почти каждую неделю выбирались на самые разные спектакли, в этом он вырвался всего один раз, в январе. Явный знак, что жизнь вышла из колеи.

Виктор отвез его домой, и поднявшись в квартиру, Демьян с удивлением обнаружил в прихожей пальто Анжелы. После отвратительной сцены он разговаривал с ней всего один раз – когда договорился о сегодняшней встрече в ресторане. Ключей Демьян ей не давал, и подобное своеволие стало последней каплей.

На позапрошлых выходных она закатила ему настоящую истерику, тут впору было радоваться, что Ванесса не понимает по русски. В лучшем случае притязания Анжелы звучали, как трагифарс, в худшем – как кадры из дешевой мелодрамы.

– Ты остался в Москве на все выходные из за женщины! Ты никогда так не делал. Целые выходные! Я думала, наш брак что то значит для тебя. Теперь, когда мы обычные… люди…

– Моя дорогая, наш брак важен ровно столько, что прямо сейчас я прошу тебя уйти, – голос Демьяна звучал ровно, хотя слово «прошу» он подчеркнул.

– Так она еще здесь? – она взяла слишком высоко, и Демьян невольно поморщился. В какое то мгновение ему показалось, что она в своем помешательстве ворвётся в спальню, но Анжела осталась на месте. Сжимая и разжимая кулаки, она смотрела на него, в небесно голубых глазах осколками сверкал лёд.

– Все женщины для тебя игрушки! Ты развлекаешься, а потом выбрасываешь на помойку, как ненужный хлам!

Воспоминания об этой выходке раздражали его, но он дал себе зарок быть с ней терпеливым.

Демьян прошел в гостиную, на ходу снимая пальто.