|
Знаешь… — Столяров забрал у Олега фотографию и убрал в карман. — Помнишь, ночью на Янове ты спрашивал, о чем я мечтаю? Так вот. Я хотел бы, чтобы Артемка, когда вырастет, был похож на тебя. — Ты чего это? — окончательно растерялся Гарин. — Ты же всегда скрытный был, как тройной агент. С чего вдруг сейчас разоткровенничался? Так сильно напился? Или умирать собрался? — Дурак ты, Олежка. Совсем дурак. Олег не спеша развернулся на диванчике и спустил на пол сначала левую, потом правую ногу. Михаил на его действия никак не отреагировал. — Что-то мне нехорошо, — сказал Гарин. — Схожу в сортир. Столяров не ответил. Он по-прежнему смотрел в пол и поглаживал автомат. Олег поднялся и вышел из комнаты. В туалете он запер дверь на шпингалет, опустил крышку унитаза и сел сверху. Странное поведение Михаила довело его до мандража, граничащего с паникой. Что задумал Столяров и чего от него можно ждать? Ответы на эти вопросы Гарин надеялся получить, не выходя из сортира. Он надел «венец», прощупал окружающее пространство… и не увидел Михаила. Олег слегка увеличил дальность обзора и нащупал сознание Пельменя, который был чем-то озадачен или встревожен. Он потянулся еще дальше и заметил два агрессивных огонька. Это слепые собаки сцепились из-за чего-то на пустыре между общежитием и баскетбольной площадкой. А вот Столярова нигде не было. Холодное сияние его чистого разума как будто погасло. — Что, спрятался? Гарин подпрыгнул на унитазе, когда голос подполковника раздался совсем рядом, по ту сторону фанерной двери. От испуга Олег не смог выдавить из себя ни слова. — Молчи на здоровье, я вижу тебя на детекторе, — сказал из-за двери Михаил, которого, если верить «венцу», никак не могло там быть. — А я тебя нет, — сказал Гарин. -— Как ты это сделал? — Это волшебство, — пьяно хохотнул Столяров. — Волшебные, знаешь ли, штучки-дрючки. Словечко было знакомым, но из-за волнения Олег не сразу вспомнил, от кого он слышал его прежде. — Это какие-то артефакты? — спросил он. — Тебе дал их Шустр? Какой-нибудь «лунный свет» или другие пси-блокаторы? — Да, и «лунный свет», и «каменный цветок», и… еще один «цветок», — охотно подтвердил Михаил. — Получается, ты заранее предполагал, что тебе придется скрываться от меня? — спросил Гарин. — Получается так. — Но зачем? Что плохого я сделал? Чего ты боишься? — Я боюсь? — переспросил Столяров, как будто не понимая во- проса. — Я боюсь, что мне придется убить тебя, Олежка. — Но почему?! Почему?! — Не делай вид, что не догадываешься. Я догадался сразу, как только услышал про перерезанные горла. — Тогда объясни мне! — попросил Гарин, едва не плача от обиды. — Я действительно не понимаю! — Открой дверь — и я объясню. — Я не могу. Я боюсь тебя, Миша. — И ты думаешь, эта хлипкая фанера защитит тебя? Эти… Ниф-Нифы в роду были? — Стреляй через дверь или говори, — сказал Олег. — Я не хочу сейчас видеть твое лицо. В тебя как будто вселился монстр! Я ничего не понимаю! — Не понимаешь? — Михаил снова хохотнул. — Не-ет, это в тебя вселился монстр! Умный монстр. Хитрый монстр. Терпеливый монстр. Он долго выжидал, придумывал свою многоходовку, осторожно давил на рычажки. Все плел и плел паутину, а в один прекрасный момент — хлоп! — и накинул на жертву удавку. Вернее сказать, «венец». В этом ведь был весь смысл! Жалко, я поздно это понял. |
