|
На широком ремне, переброшенном через плечо Столярова, висел небольшой пулемет. — Ствол вроде коротковат, — неуверенно сказал Гарин. — Да и приклад тоже. — Ствол! — фыркнул Михаил. — Что б ты понимал! Отличный «десантный» ствол, триста сорок девять миллиметров. А приклад, кстати, раскладывается. Штурмовая рукоятка, все дела! Калибр, правда, детский: пять пятьдесят шесть. Зато он ручной, совсем ручной. Без патронов весит меньше шести килограммов. Он погладил брезентовую сумку, подвешенную к пулемету, как будто почесал брюшко любимой кошке. Хотя Столяров не производил впечатления человека, у которого есть любимая кошка. Похоже, все, что он любил в этой жизни, помимо сына, находилось сейчас в его руках, и Олег даже слегка ревновал товарища к находке. — Что за машинка? — спросил он. — FN Minimi SPW, — ответил Михаил, счастливый, как ребенок. — Special Purpose Weapon. Бельгийская разработка. — Понятно. — Гарин наконец зашнуровал ботинки. — Ну что, пойдем? — Ага. Подождешь, пока я переоденусь? — Столяров метнулся к схрону. Олег усмехнулся. — Ты прямо как девочка, которая собирается на танцы. — Танцы? — из-за двери удивился Михаил. — Что за доисторический жаргон? Даже в моей молодости это называлось дискотекой. А в твоей, наверное, дэнс- пати или что-то вроде того. — Не отвлекайся, филолог! — Гарин постарался, чтобы в его голосе звучала только ирония, а не волнение, которое он на самом деле испытывал. «Твои проделки?» — мысленно спросил он. «О чем ты, глупыш?» «Не притворяйся, что не понял! Зачем ты провоцируешь Столярова?» «Потому что он опасен. Чем раньше ты от него избавишься…» «Скорее это он от нас избавится». «Мне нравится, что ты уже считаешь нас одним целым. И не нравится, что ты переоцениваешь возможности своего приятеля. Он всего лишь человек. Ты можешь уничтожить его щелчком пальцев». «Михаил не приятель, а друг». «Ты и вправду щенок. К тому же не чуждый мазохизма. Чем сильнее тебя лупит хозяин, тем преданнее ты становишься». «Пошел ты!» «Тяв-тяв!» «Тварь! Марина действительно находится к северо-западу от трубы?» «Откуда мне знать. Это сказал ты, а не я». «Перестань!» «Извинись, тогда перестану». «Извини». «Не чувствую искренности в твоем извинении. Скажи: «Простите меня, Хозяин»!» «Простите меня, Хозяин. Доволен?» «Не до конца. Признай, что ты ничтожество». «Я ничтожество. Где Марина?» «Скажи: «Я уступаю». «Я… Не дождешься, урод!» «Тогда и ты не узнаешь, где Марина». «Скажи хотя бы, далеко она от трубы или близко? Как найти дорогу в это место?» «Она ни далеко, ни близко. Дорога к ней идет ни высоко, ни низко». «Ну это внутри здания или снаружи?» «И внутри, и снаружи». «Чтоб тебя! Это опять твои дурацкие подсказки?» «Да. И хочешь еще одну? Бесплатно». «Говори!» «Убей Столярова». Олег зарычал от ярости и бессилия. Послышались шаги — должно быть, именно такую поступь слышал перед смертью пушкинский Дон Жуан, — и в дверной проем с трудом протиснулся Михаил. В экзоскелете синевато-серого цвета он стал сантиметров на пять выше ростом и раза в полтора шире в плечах. |
