|
Это было непросто: живучая тварь тянула килограммов на пять, к тому же автоматный ствол застрял в туше плотно, как штопор в бутылочной пробке. Многоголосый писк и цокот когтей по кафельным плиткам перекрыли шум работающих моторов. Крысиный поток приближался. Он был слишком большим для узкого коридора. Самые нетерпеливые грызуны бежали уже не по полу, а по спинам своих сородичей. Крысиные волки выделялись из общей массы, как боевые слоны на фоне кавалерии. Гарин попробовал отбросить умирающее животное подошвой ботинка, как будто счищая ком земли с лопаты, но только поскользнулся в лужице крови, то ли крысиной, то ли волчьей, то ли его собственной. — Что у тебя там творится? — волновался Столяров, далекий и бесполезный, как забытый дома запасной рожок. — Тебе посветить? — Посвяти мне стихотворение! — не повышая тона, огрызнулся Олег. Когда шуршащий и пищащий поток был готов выплеснуться из тесного коридора в подвальное помещение, Гарин поднял ствол автомата вместе с насаженным на него полутрупом и наконец утопил спусковой крючок. Крыса на стволе задергалась так, словно каждая выпущенная пуля пробивала в ее теле новую дыру. Прицелиться в таком положении было нереально, но для стрельбы по крысиной стае этого и не требовалось. Каждая пуля находила свою цель, а то и несколько. Вспышки выстрелов освещали подвал, словно импульсы стробоскопа. В этом режущем глаза мерцании было видно, как от ударов пуль отлетают назад крысиные волки, а обычные крысы разрываются на клочки, будто водяные бомбочки. Крыса на стволе перестала дергаться и верещать. По всей видимости, сдохла. То ли из-за этого, то ли оттого, что тушку растрясло при стрельбе, но когда Олег, опустошив рожок, снова махнул автоматом, крыса слетела со ствола и шлепнулась под ноги еще живым мутантам. Которым, по большому счету, было все равно, кого есть. Это дало Гарину выигрыш в пару секунд, которых хватило, чтобы поменять магазин и дослать патрон в патронник. Олег прижал приклад к плечу и прицелился в крупное крысиное скопление, но не выстрелил, потому что в этот момент что-то толкнуло его в спину между лопаток. Гарин дернулся как ужаленный. Ему представилось, что одна из крыс, зайдя с тыла, пытается дотянуться до его шеи. Мысль была иррациональной — разумеется, ни один, даже самый крупный крысиный волк, вставший на задние лапы, не сумел бы подняться так высоко — но для рациональных мыслей было не время и не место. Олег резко развернулся и успел всадить три пули в обшарпанную стену, прежде чем сообразил, что у него за спиной просто натянулась веревка. До чего же вовремя! — Погоди! — крикнул Олег. — Стоп мотор! Я уронил письмо! Неизвестно, услышал ли его Михаил. Напарник куда-то пропал из виду. Лебедка по-прежнему медленно, но верно тянула Гарина вверх. Чтобы не оторваться от пола, ему пришлось встать на цыпочки. — Да погоди ты, не тяни! — проорал он. Письмо валялось на полу в метре от Олега. Спускаться за ним еще раз в потревоженное крысиное царство было по меньшей мере глупо. Пока что крысы с аппетитом пожирали трупы, но, покончив с ними, могли снова переключиться на человека. Гарин попытался нагнуться, но ему не позволила натянутая веревка. Попробовал дотянуться до конверта ногой и тоже потерпел неудачу. С третьей попытки он наклонился, насколько это было возможно, и стволом автомата подогнал письмо к своим ногам. Подобрать его с пола Олег уже не мог, но этого и не понадобилось. Перекосившись на правый бок, он поставил на бумагу испачканную в крови подошву. Потом приподнял ногу и, не обнаружив письма на полу, подумал: «Вот и зашибись». |
