Старший брат согласился и они отправились в путь. Найл очень надеялся, что эта переправа будет последней: осталось перевезти шестерых пауков, остальные плоты подцепят свободные, в настоящий момент уткнувшиеся носами в противоположный берег.

Причалив, Найл соскочил на песок и очень резко обратился к Дравигу, заявив, что ждать больше не намерен. На дрожащих лапах начальник паучьей охраны направился к нужному плоту и взобрался на него, быстро подоткнув лапы под себя. Он даже не обиделся на резкий тон Найла – если вообще обратил на него внимание. Посланнику Богини казалось, что старый паук сейчас вообще ничего не слышит и не видит.

– Трогай! – приказал Найл брату, наблюдая за другими плотами. Два пустых, тянущих за собой свободные, уже отчалили, на другие загружались пауки. Правда, больше им ничего не оставалось делать: все их собратья уже сидели на другом берегу и, если они сейчас не переправятся, больше за ними никто не приедет.

Внезапно уголком глаза Найл уловил в воде какое-то движение.

Вода колыхнулась справа по ходу движения плота – колыхнулась и затихла.

Посланник Богини напряженно вглядывался, но ничего больше не видел – вода была мутной и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Никакого движения он больше не ощущал. Показалось? Или это просто проплыла какая-то рыбина? Ведь они же, наверняка, здесь водятся.

Скорее всего, показалось, решил Посланник Богини.

Но внезапно шедший слева и чуть дальше за ними плот как-то странно дрогнул и стал балансировать – словно тарелка, установленная на шесте и трясущаяся на ветру. Паук, сидевший на плоте, послал во все стороны ментальные импульсы, полные ужаса. Дравиг задрожал так, что их плот тоже затрепетал, словно лист на ветру.

– Успокойся! – приказал Найл Дравигу.

Пока человек не принял решения: пытаться скорее добраться до берега или бросаться на помощь соседнему плоту.

А тот вроде бы прекратил трепетать и тронулся дальше. Гужевой с остервенением работал шестом. Неужели напоролись на какую-то корягу? И переехали ее, как переезжает повозка?

Вайг толкался ото дна изо все сил, Найл следил за окружающей водной гладью.

И вдруг, казалось, без всякого предупреждения, резко взмыл вверх и перевернулся третий плот, на котором вместе с одним гужевым и пауком находился Мирдо.

Да что это с ним все время происходят несчастья?!

– Туда! – заорал Найл брату, готовый подгребать руками.

– Туда! – приказал он следовавшему между ним и плотом Мирдо плавсредству с двумя гужевыми на борту.

Те мгновенно выполнили приказ. Пауки потеряли способность соображать, в эти мгновения они казались не сознательными высокоразвитыми существами, а кусками панциря, под которым скрывается какая-то безмозглая тварь.

И у этой твари остался только один инстинкт: самосохранения. Правда, через пару секунд они перестали думали и об этом и приготовились к смерти. Дравиг прощался с братьями.

Но Найлу было не до Дравига: судьба Мирдо, упавшего в воду, в этот момент волновала его гораздо больше.

Плот, на котором находились братья, уже приблизился к лишившемуся управления и плавающему пустым плоту Мирдо. Но Найл был готов его потерять. Главное: люди, ну и паук, конечно. Правда, восьмилапый уже пропал из виду, а вот Мирдо и гужевой все еще трепыхались в воде. До гужевого было ближе. Найл протянул ему руку, мужчина хотел что-то сказать, но не смог. Он выпучил глаза, дико ими вращая, а потом схватился за руку Найла так, что чуть не стащил самого Посланника Богини в воду. Резко рванув мужчину, Найл поднял его на свой плот, затем тряхнул рукой. Неужели вывихнул? Но сейчас не до этого, потом Симеон ее посмотрит.

– К Мирдо! – рявкнул Найл.

Вайгу второе приглашение не требовалось.

И тут Посланник Богини вновь заметил, как чуть поодаль колыхнулась вода… Потом еще раз, чуть ближе к Мирдо.