Теперь в мыслях слуг не читалось ничего. Они казались безмозглыми болванами. Найл уже стал задумываться: не показалось ли ему в первое мгновение то, что он прочитал в их головах? Но с другой стороны, они ведь не представляют, что он мог это сделать.
А когда в трапезную зашел паук, чернокожие тут же зашторили свое сознание – или просто избавились от всяких мыслей.
Скорее последнее, решил Посланник Богини. Если бы эти люди умели зашторивать свое сознание, как он сам, Найл почувствовал бы это, ощутил тонкую преграду, закрывающую мысли от проникновения извне. Сейчас же головы чернокожих были просто пусты. Иногда там мелькало что-то типа: вино в левом кувшине заканчивается, пора снова бежать на кухню; надо убрать блюдо из-под утки с яблоками; так, пожалуй, они наелись. И все.
Но что же происходит в этом городе?!
Когда ужин закончился, паук в очередной раз вежливо поинтересовался, не желают ли гости чего-нибудь еще.
– Женщин, – мгновенно отреагировал Мирдо. Найл был не в силах сдержать улыбку, глядя на своего юного товарища.
– Женщин, – кивнули Баркун с Варкинсом. Вайг встретился взглядом Найлом.
– Ты тоже отдыхай, брат, – сказал Посланник Богини. А мне еще нужно проведать Мину и Симеона.
Паук, поднявшийся в своем углу, тут же заявил, что все желания господ будут незамедлительно исполнены, девушек сейчас приведут к ним в спальни, а Посланника Богини отвезут в медицинский центр.
Товарищи Найла проследовали наверх, а он сам вышел на улицу, спустился с крыльца и вдохнул теплого ночного воздуха, в котором смешались ароматы многочисленных растений, цветущих в окружающем особняк саду.
Повозку подали практически сразу же. Ее тащили четверо крепких чернокожих, сливавшихся с ночью. Их выдавали только белки глаз и зубы, когда они приоткрывали рты.
– Я провожу тебя, – предложил паук.
– В этом нет необходимости, если гужевые знают дорогу. Лучше останься с моими друзьями, проследи, чтобы они были всем довольны.
– Как пожелаешь, Посланник Богини. Гужевые доставят тебя по назначению.
Найл специально не хотел, чтобы его сопровождал паук: тогда гужевые опять очистят свое сознание от всяких мыслей, а так он сможет прочитать, что они думают. Если эти, конечно, станут о чем-то размышлять.
Посланник Богини поблагодарил восьмилапого за все и четверка тронулась в путь.
Стоило им выехать за ворота, как в головах чернокожих тут же появились мысли.
«И зачем этой белой твари куда-то понадобилось нестись на ночь глядя? Мало нам наших, теперь еще и пришельцы станут нами командовать. Свалились на нашу голову. Что им тут понадобилось? Когда наконец они уберутся к себе домой?"
Правда, Найл также выяснил из мыслей гужевых, что кое-что положительное он с друзьями сделали – с точки зрения местных чернокожих. Мужики злорадствовали, что из-за пришельцев их ненавистного управителя срочно выселили из его любимого дома, отправив в какой-то маленький особнячок на окраине города, чем управитель оказался страшно недоволен, но воле восьмилапого Правителя противиться не мог.
«Так ему и надо. Не будет задирать нос. Поймет, наконец, что не он самый главный».
Также у гужевых теплилась надежда, что пришельцы, не исключено, сместят ненавистного управителя или, по крайней мере, навсегда займут его дом.
Но тут же возникло сомнение: а не окажутся ли они еще хуже? По крайней мере, чернокожие знают, чего ждать от своего нынешнего хозяина, а эти зачем здесь появились? Что они намерены делать?
То есть чернокожие даже не представляли, что местные пауки разослали во все стороны сигналы с просьбой о помощи. Интересно, а как они относятся к гигантским муравьям?
Хотят ли они, чтобы те подчинили пауков себе?
Или понимают, что им тогда придется все равно остаться в неволе, а какая разница, под чьим гнетом находиться?
К паукам чернокожие тоже не питали особой любви. |