И замерла. Напротив, сложив руки на груди, стояла Тальвада – в доспехе, с распущенными белокурыми волосами и нахальной улыбкой опытного командования. На поясе эльфийки по обыкновению висел меч, на руках блестели наручи из металла, скрывающая тайна которого теперь была чародейке известна; на лице красовалась маска. А толку, она для Данан теперь – что есть, что нет. Все равно никогда не забыть, что она видела под ней.

– Пошепчемся напоследок, командор Тегана? – сфамильярничала эльфийка и, увидев, как от обращения исказилось лицо Данан, выставила в примирительном жесте руку. – Будет тебе. К этому все шло, и, давай начистоту, из тебя командор выйдет получше, чем из Редгара. Ты хотя бы не предпочла помереть смертью глупых до того, как увидишь Темного.

Одно напоминание об архонте скрутило Данан внутренности. Те отозвались болезненным ощущением, будто все они теперь, с известных пор, не на своих местах. Тальвада вывела её на улицу, словно зная, что Данан намерена убраться из ненавистной столицы, как можно скорей. Все, связанное с Саэнгринами, как показала сегодня жизнь, для неё сквер… очень плохо заканчивалось. Даже Дей! Еще вчера казалось, он и с троном остался порядочным человеком, а сегодня – вон что!

Тальвада хохотала в голос.

– Поверь, – начала она интонациями многоопытной женщины, – у тебя уйдет время, прежде чем ты научишься заново распознавать, когда говоришь вслух, а когда просто думаешь. Привычка постоянно огрызаться с еще одним голосом у себя в голове мало кого привела к благу, Данан.

Данан кивнула, мрачнея. Она бы многое отдала, чтобы этого голоса никогда не было… Чтобы этот голос, поправила себя женщина, никогда не осквернил их – её и духовный меч, что ей служит.

На лбу чародейки залегла глубокая продольная черта, сдвинулись брови, собрались первые морщины в уголках глаз: как теперь доставать этот меч? Там, на верху башни он развеялся под натиском Погибели, и Данан теперь страшно боялась даже пытаться призвать клинок. Трусиха! – проклинала себя чародейка, но ничего не могла поделать. Достаточно ли она восстановилась? Сможет ли? Вдруг нет? А если сможет – будет ли это все еще её меч? Или, несмотря на то, что архонт мертв, ему все таки удалось получить её духовный клинок, и Пустота, владеющая ей, поработила и его?..

– Не печалься больше, чем нужно, – посоветовала Тальвада, видя озадаченность и уныние чародейки. – Ты несешь в себе тень архонта, но ты не архонт. Ты все еще рыцарь чародей Данан.

– Но мой меч… – завелась женщина. Тальвада качнула головой, пресекая: не надо.

– Неважно, какого он цвета. Знаешь, – поделилась она доверительно, – за века я поняла, что самая непроглядная тьма куда чаще и порой куда лучше служит свету, чем сам свет.

Тальвада замолчала, оставляя Данан додумать остальное. У эльфийки ведь наверняка в прошлый раз были те же трудности, что у Данан сейчас. Вспоминая их краткий, но полный откровений разговор наверху разрушенной Цитадели Тайн, Данан только сейчас задумалась: что, если Тальвада не просто должна была стать магом, а была им?! Что если она так же, как Данан, «наглоталась» Пустоты архонта, и просто побоялась стать следующим? Если такое, конечно, возможно. Ну или опасалась стать хотя бы теократом под началом древнего ужаса…

– Кем он говорил с вами? – спросила Данан, когда женщины вышла на улицу и начали спускаться по ступеням парадного входа.

– Голосом покойного брата, – не стала отпираться эльфийка. – Я заняла его место во главе Смотрителей после Пятой Пагубы. А предыдущий… Он не говорил, Данан, – Тальвада остановилась и придержала чародейку за руку, развернув на себя.