Но Кэй Олсен была не просто секретарем. Она была также его главным помощником, правой рукой, полномочным представителем и редактором. Она помогала ему вычитывать верстку, корректировала ее, исправляла ошибки, следила за соответствием оригиналу и делала еще многое-многое другое… Теперь, после нескольких лет совместной работы, Бретт, пожалуй, уже не смог бы обойтись без ее помощи.

— Мадам секретарь, — обратился он к Кэй, услышав ответ на другом конце линии, — вы, очевидно, догадались забрать дискеты, которые я оставил на столе перед отъездом?

— Очевидно, догадалась, — ответила Кэй, как всегда, мягко и мелодично звучащим голосом. — Как там Нью-Йорк? Ты, надеюсь, уже на месте?

Они поговорили еще немного.

— Я хочу успеть закончить работу над последними главами к твоему приезду, — сообщила Кэй. — Вычитать и распечатать.

— Не надо торопиться, — ответил Бретт. — Я планирую еще поработать с ними, когда вернусь.

Разговор начал увядать, и они пожелали друг другу спокойной ночи.

Кэй задержала руку на телефоне, пытаясь хотя бы таким образом продлить невидимую связь с Бреттом, с человеком, голос которого заставлял трепетать ее сердце. Наконец она убрала руку с трубки. О ее чувствах не догадывался никто. В сущности, Бретт был всего лишь одиноким холостяком, даже не подозревавшим, насколько круто может изменить его жизнь любимая женщина, способная отдать ему всю себя без остатка.

Кэй тяжело вздохнула и повернулась к компьютеру. Еще час работы, и вперед, на тренажер, стоящий в спальне. Чуть больше двадцати фунтов отделяли ее от того момента, когда ей станет впору пятидесятый размep. И тогда, может быть, Бретт начнет видеть в ней не только секретаря, но и женщину. Ее пальцы привычно бегали по клавишам компьютера, исправляя ошибки и оттачивая стиль. Кэй чувствовала себя ювелиром, полирующим алмаз и каждым движением заставляющим сверкать камень все ярче, К тому времени, когда Бретт закончит книгу…

Чуть больше двадцати фунтов отделяло ее от мечты. И она сбросит их к окончанию работы над этой рукописью. Обязательно сбросит и тогда, не стесняясь, расскажет Бретту все.

Осталось совсем недолго.

Испытывая чувство глубокого уважения к Вам и к Вашим книгам, не могу не обратить Вашего внимания на то, что в последней главе «Безумной ярости» есть, очевидно, техническая ошибка.

Во-первых, платье Моди было синим, а не зеленым. У Анны же платье было желтым. Во-вторых, Моди не застрелила Анну. Она ее зарезала ножом, который украла двумя неделями раньше.

Если Вас интересуют еще какие-нибудь детали, звоните 555-4671».

Должно быть, это шутка. Кто-то захотел невинно поразвлечься. «Кем-то» могла быть только Кэй. Она единственная держала в руках оригинальную версию романа, не считая Фрэнка, нью-йоркского редактора. Кстати, Фрэнк обожал давать ему советы по поводу отдельных деталей будущей книги. Бретту невероятно трудно было поверить в то, что девушка с серыми глазами знает Фрэнка. А вот ее знакомство с Кэй вполне возможно.

— Черт бы тебя побрал, Кэй! — в сердцах выругался Бретт. Она же знала его железное правило — до издания книги посторонние люди не должны видеть ни одной строчки. — Ну, попадись мне только!

Стиснув зубы и мысленно прощаясь с надеждой на скорый отдых, Бретт кинулся к аппарату и снова набрал номер Кэй.