И его, того, кто был альфой и омегой системы под названием «Пангея», Рион собирался убить. Вот просто так вернуться – и убить. Ведь он теперь знал и то, как это – лишить другого человека жизни.

Прикрыв глаза, он все еще смотрел сквозь ресницы на бархатно темное небо, на мерцающие точки звезд. Ноги ныли после пройденных километров, но Риона это не слишком беспокоило: подсистема регенерации восстановит его тело к утру, заботливо уберет все лишнее, устроит чистку организму. Всем нейрам внедрялась эта подсистема, поскольку организм нейра должен быть максимально устойчив и способен к длительной, изнуряющей работе. То, что Рион стал садовником – прихоть судьбы. Вернее, лорда Праймархитектора.

Он смотрел на звезды, застывших в бездне исполинов, и вспоминал вспоминал вспоминал.

***

…Небытие. Свет. Вокруг суетятся цветные пятна – розовые, зеленоватые, коричневые.

– Давай базовую матрицу, – раздается бессмысленная команда, и в виски двумя молниями ударила боль.

Снова небытие.

И снова свет.

Цветные пятна обрели окончательную форму и смысл: розоватые лица, светло зеленая спецодежда, темные, светлые, седые волосы.

Вокруг… люди. Довольно много. Они заняты чем то, переносят с места на место тонкие металлические пластины, небольшие и легкие, судя по тому, что носят их в ладонях. Человек подходит, наклоняется почти к самому лицу и зачем то светит в глаз маленьким фонариком.

– Реакция есть, – отчитывается он, торопливо щелкает пальцами, – ты меня слышишь? Понимаешь? Кивни.

Вполне удовлетворившись увиденным, человек снова обращается к кому то:

– Что ему залить, Бен? Что, пока базовой достаточно? Хорошо, согласен.

Пока человек разговаривает, можно спокойно рассмотреть его лицо: молодое, тщательно выбритое, в углах узких карих глаз – лапки морщинок.

– Ты меня понимаешь, я вижу. Кто ты?

И ответ приходит сам собой, и пересохшее горло выталкивает чужое, но в то же время откуда то знакомое слово:

– Нейр.

– Хорошо, – кивает человек и что то отмечает на одной стороне квадратной пластины, – хорошо… для чего ты, нейр?

– Чтобы служить людям.

– Замечательно.

И, мгновенно утратив интерес к собеседнику, человек вновь кому то рапортует:

– Этот готов под продажу, Бен. Переводить на склад? Ага, понял. Ну ка, нейр, поднимайся, хорош лежать. Еще раз повтори – для чего ты нужен?

– Чтобы служить людям.

– Вставай. Вот твоя одежда. Быстро одевайся, и топай за мной.

– Да, господин.

Он поднимает сперва руки, с любопытством осматривая их, затем садится, и только тогда осматривается по сторонам. Странное место: огромное помещение с рядами узких коек, на которых лежат и сидят голые мужчины. Над каждой койкой – небольшой светящийся купол, путаница тонких цветных проводов. Вокруг бегают люди в светло зеленом, подходят то к одному, то к другому… нейру, светят им в глаза, задают вопросы…

– Чего застыл? Быстро одевайся.

Он растерянно оглянулся на человека, которого повстречал первым: кажется, тот начинал сердиться. Но руки откуда то знали, как управляться с одеждой, с мудреными застежками, а ноги, оказывается, уже знали, как стоять и ходить. Он неуверенно побрел за человеком, который ускорял шаг, они миновали несчетные ряды коек, нырнули в сумрак длинного коридора. Мимо все так же спешили люди, некоторые вели за собой нейров. Свернув в одно из разветвлений коридора, они остановились перед металлическими дверями с большой цифрой «3».

– Здесь ты будешь ждать, пока за тобой не придут, – неохотно пояснил человек, – жди смирно, ни с кем не разговаривай, если тебя не спросят.