Тарарафе тронул американца за плечо и глазами показал на оружие. Джибс кивнул и подошел к турникету, которым была отгорожена стойка. Нагнувшись, он взял автомат, оглядел. Бельгийский. Передав его Тарарафе, он снял с крюка подсумок и ремень с пристегнутым штык-ножом в ножнах. Его он тоже передал масаи и снял второй комплект, для себя. Вынув из ножен штык, потрогал и счел достаточно острым. Джибс не любил оружия, а если уж приходилось пользоваться, предпочитал холодное огнестрельному. К сожалению, в последние годы ему приходилось довольно часто пользоваться и тем и другим. Взяв автомат, он сделал знак Тарарафе: выходим.

    Масаи щелкнул затвором. Бельгийский «ФН» был ему незнаком и имел несколько непривычный вид. Но автомат - не винтовка. К нему не нужно привыкать или пристреливать- все равно бесполезно. Масаи потрогал мушку, располагавшуюся не на стволе, а на передней части газоотвода. Ладно, это намного лучше, чем ничего. Тарарафе присоединил магазин, поставил предохранитель на одиночный огонь и вышел вслед за другом.

    Строение напротив оказалось еще одной казармой.

    Рядом было сооружение поменьше. Войдя внутрь, Джибс понял, что здесь что-то вроде госпиталя. Одна из комнатушек была оборудована под операционную. Негромко гудел кондиционер. Здесь было пусто, но выглядело так, словно сейчас на покрытый клеенкой стол уложат раненого. Но требующих помощи не было. Да и оперировать было некому.

    Джибс заметил еще одну дверь. Стальную. За ней вполне могло оказаться то, что он искал. Американец повернул ручку, и, к его удивлению, дверь с легкостью открылась. Дохнуло холодом. Комнатушка за дверью была совсем крохотной. И это было явно не то место, откуда можно управлять огневыми системами острова.

    Здесь, в три яруса, на стальных полозьях стояли носилки На носилках - люди. Вернее - тела. Джибс взглянул на ближайшее. Белый мужчина. Черты его лица обострила смерть, но и смерть не сумела до конца стереть выражение, с которым этот человек ушел из жизни.

    Он умирал счастливым!

    Джибс закрыл дверь. Через минуту они снова выбрались на плац. Здесь Тарарафе указал рукой на бунгало. По старой привычке в опасных ситуациях друзья изъяснялись знаками. Джибс покачал головой: сомнительно, чтобы то, что нужно скрыть, поместили в единственном здании, похожем на человеческое жилье, а не на сарай. А вот домик, притулившийся рядом, - очень может быть.

    Здесь тоже все двери настежь. Словно кто-то постарался, чтобы ни одна дверь на базе не оказалась закрытой.

    «Нет, - поправил себя Джибс, - не все. Одна - была. Морг».

    В домике оказалось три комнаты, крохотная прихожая и что-то вроде чулана. Двери двух комнат выходили непосредственно в коридор. В одной было оборудовано что-то вроде кабинета. На столе стоял включенный персональный компьютер. По его экрану порхали тропические бабочки. Рядом- телефон. Джибс снял трубку, пару секунд слушал гудок, потом положил трубку обратно.

    Тарарафе тем временем заглянул в шкаф и обнаружил там стопку иллюстрированных журналов. Полкой ниже стояла початая бутылка скотча и стакан из тонкого стекла. В стакане лежал дохлый паук.

    Джибс опустился на колени и внимательно осмотрел пол. Ничего.

    Тарарафе указал на компьютер. Джибс качнул головой: не то. Да, эвакуация проходила ускоренными темпами.

    В следующей комнате не было мебели. Зато валялась вырванная с мясом изуродованная дверь. За дверным проемом была спальня.

    Трупик совы лежал среди осколков стекла. По нему бегали муравьи.

    Присев на корточки, Тарарафе оглядел стекло и мертвую птицу.