— Какая удача — я давно хотел с тобой увидеться.

Интересно, чего он хочет? Ведь мы не общались со времени моего назначения в Александрию.

— Что привело тебя в Каир? — неожиданно спросил он.

Я недоуменно уставился на него.

— Мы друзья, и я буду с тобой откровенен, — сказал он. — Говорят, что ты приезжаешь в Каир только ради мадам Фавзи!

Он, очевидно, ожидал, что его слова встревожат меня. Но я спокойно ответил:

— Ты же знаешь — она нуждается в поддержке.

— Я знаю также…

— Ты знаешь также, — прервал я его, — что я давно люблю ее!

— А Фавзи?

— Он благороднее, чем ты думаешь.

— Мне, как твоему другу, тяжело слышать, что говорят о тебе! — вздохнул он.

— А что говорят?

Но он промолчал, и я сказал раздраженно:

— Говорят, что я шпион, что вовремя сбежал, а теперь пробрался в дом старого друга!

— Я хотел только…

— Ты веришь этому!

— Нет… нет… И ты можешь так думать обо мне?..

* * *

По дороге в Александрию я пытался разобраться в своих противоречивых чувствах. Это оказалось мне не под силу.

Мне захотелось посидеть немного в кафе «Трианон». Но еще с улицы я увидел за столиком Сархана аль-Бухейри и Хусни Аляма. Они были мне отвратительны, и я повернул обратно. Низкие редкие облака неслись по небу. Дул резкий порывистый ветер. Я шел по набережной. Волны прибоя, взмывая вверх, обдавали тротуар брызгами. Я говорил себе, что необходимо встряхнуться — может, тогда душевное равновесие вернется ко мне.

Зухра принесла мне чаю и еще с порога выпалила:

— Приезжали мои родственники, чтобы забрать меня, но я отказалась.

Несмотря на мое апатичное состояние, дела Зухры были мне небезразличны. Я одобрил ее:

— Ты хорошо сделала!

— А знаешь, даже Амер-бек советовал мне вернуться в деревню…

— Просто он боится за тебя.

— Почему ты не улыбаешься, как обычно? — она пристально смотрела на меня.

Я через силу улыбнулся.

— Я поняла! — воскликнула она. Твои поездки каждую неделю и задумчивость… Я права?

Я продолжал улыбаться, и она радостно сказала:

— Я хочу быть на твоей свадьбе!

— Да услышит тебя аллах, Зухра…

Между нами установилось полное взаимопонимание. Зухра весело смеялась. Но я сказал:

— Есть один человек, который не дает мне покоя…

— Кто он?

— Человек, изменивший своему долгу, предавший своего друга и учителя!

Она нахмурилась.

— А можно ли простить его вину, если он любит? — спросил я.

— Любовь предателя нечиста, как и он сам! — сказала она с отвращением.

* * *

Я погрузился в работу. Но всякий раз, как нервы не выдерживали и мысли начинали путаться, ехал в Каир. Там счастье любви. Да, я был счастлив, когда Дария, отбросив сомнения, оставила свою руку в моей. И все же я испытывал лихорадочное беспокойство. Мною владели странные мысли. Однажды я сказал ей:

— Я любил тебя давно, ты это знала. Почему же ты вышла замуж?

— Мне казалось, ты колебался, — сказала она с грустью. — Я встретила Фавзи и была увлечена силой его характера. Ведь он, как никто другой, достоин всяческого уважения.

Вокруг нас сидели парочки влюбленных.