— Куда все люди из машин подевались? — спросил я.

— Черная машина! — односложно ответила Алька.

— Видел я ту черную машину! — возразил я. — Для Англии маловато будет одной!

Алика даже остановилась, я едва на нее не налетел.

— Ты видел черную машину?

А ты разве нет, чуть не сорвалось с языка.

— Машина как машина, век бы ее не видать! У нас на крейсере покруче штуки есть. Один залп и от черной машины только пятно останется!

Алька замкнулась и до Борхамвуда слова не проронила.

Позиционирует себя с целью, решил я.

Встреча со стукачом должна была состоятся на железнодорожном вокзале. Которого собственно не было, как и самих путей.

— Я понимаю, рельсы сперли, но шпалы кому понадобились? — недоумевал я.

— Зима была холодная! — равнодушно пожала она тонкими плечиками.

В очередной раз я с горечью припомнил, сколько же всего перенесла эта хрупкая девочка. Захар был не совсем прав, направляя ее в здание Ллойда на встречу со мной. Понятное дело, он ее прикрывал, но все — таки, все — таки. Полуразрушенный небоскреб, солдаты на взводе, пальцы на спусковых крючках.

В себя привел толчок маленького кулачка.

Мы сидели на скамье на платформе, Алька протягивала кекс.

— А ты… — рефлекторно спросил я и заткнулся.

Все же интересно как фермеры без питания и воды обходятся. Сюда бы наших научников. А что я? Я могу определять список подозреваемых и вести допросы. Отлично знаю 44 — й Федеральный закон. Скажите, кому он нужен здесь, на вокзале без рельс, этот дурацкий 44 — й закон. Да хоть 45 — й!

Мы посидели на скамье еще, пока на мне пропотевшая нательная рубашка не высохла. Связник не явился. На нас молча глядели привокзальные дома без окон.

— У меня плохое предчувствие! — признался я. — Надо валить отсюда!

— Куда валить? Со стукачом надо встретиться! Я знаю, где банда Ветряка может быть!

Алька вскочила и быстро направилась к выходу с вокзала, я еле поспевал за ней.

В городе меня поразило, что в некоторых местах не только тротуар был выложен брусчаткой, к чему я в общем то привык. У нас и в Москве говорят так было, перед тем как ее разбомбило. Но что, удивительно проезжая часть тоже была из брусчатки. Словно в средние века попал, ей Богу. Отсталой все — таки Англия была страной.

Тем временем мы миновали ратушу с квадратной башней из красного кирпича с часами без стрелок, с циферблата которой свисала петля висельника.

— Церковь всех святых! — пояснила Алька. — Сюда никогда не заходи, там дна нет. Яма внутри.

— Понятно! — протянул я, ничего не понимая.

Через какое — то время Алька привела меня к длинному трёхэтажному дому на Шемли роуд. На торце здания на большом плакате мужик нависал над дамой.

— Не туда смотришь! Ищи нормальную вывеску! — строго посоветовала Алька.

— Нормальная — понятие растяжимое!

Первые этажи как обычно занимали лавки, пивнушки и подобного рода маникюры. Все это безобразие украшали зазывные рекламы. Когда — то наглые они со временем понесли урон. Часть порвана, часть висит кое — как. Разор, одним словом.

— Не нравится мне все это! На шухере никого нет! — снова встрял я.

Альке тоже было не по себе, она передвинула автомат на грудь. Боец хренов, ругнулся я про себя.

— Раньше Ветряк в парикмахерской сидел. Может, у них одеколон кончился? — рассуждала Алька.

— Ага, или выветрился! — хмуро высказался я.