Тем больнее было то, что случилось в кабине бронемашины. Она его перехитрила. Села рядом, подставив такой знакомый тёплый бок. Он и поплыл. Всего на секунду опоздал, проспав ее подлый бросок.

Она успела добраться до водилы и вцепилась в его лицо ногтями. Костя кинулся к ней, но тут машина въехала в корму прицепа первой машины, опрокинула. Первую машину повело, и она боком вошла в нарядную витрину.

Неизвестно кто нажал на газ — Анжелика или мертвый водила — но их машина поперла со всей дури, сшибая барьерные ограждения тротуаров, пока не вмазалась в рекламный щит.

Костя полетел на пол вместе с остальными солдатами, а на корме уже рванул вышибной заряд. Кормовые люки распахнулись, Костя изготовился к бою, и еще неизвестно чья бы взяла, много чего вояки напихали в майора Костю Межеедова.

Но тут он получил пулю в упор и сзади, оглянулся.

— Падай! — сказала ему Анжелика.

Борхамвуд. 5 августа.

— Какого хрена? — недоумевал Межеедов.

Неужто Палыч с дитем хочет пройти пешком всю Англию?

Они шли от одного крохотного городка к другому. Долго сидели на вокзале в Борхамвуде. Поезда ждали?

У майора развился отличный слух (благодаря специальному хирургическом центру МГБ). Палыч с Алькой говорили о каком — то стукаче из банды Ветряка. На фига? Чтобы найти Шамана? Так Алька сам вроде из банды Шамана. Что — то тут не клеилось.

И этот странный третий. Майор подспудно чувствовал его присутствие. Вынужден был держать дистанцию, но один раз чуть не засветился. Только лазерный прицел мелькнул на кирпичной кладке над башкой. Если б он мелькнул на башке?

Майор даже испытал фантомные боли. Шея к тому времени практически зажила, единственная неприятность — не поворачивалась. Приходилось всем корпусом вертеться. Бандаж он ослабил настолько, что тот превратился в длинный грязный шарф.

Палыч с дитем тем временем покинули вокзал и углубились в городище. Походу на экскурсию собрались.

Майор двигал по параллельной улице, пока не зашел по нужде в здание из красного кирпича и башней с часами, на которой почему — то висела петля. Человеку явно не хватало трудностей в жизни, если он решил покончить с собой в столь экзотическом месте.

Взяв автомат под мышку, он расстёгивал штаны, когда его так рванули за шарф, что он едва не воткнулся в собственный хрен. Автомат куда — то улетел, а майора поволочили аки собаку на жесткой сцепке.

Майор оказался в полуосвещенной галерее и наконец смог рассмотреть нападавшего, но так ничего и не понял. Это был кособокий здоровяк в длинной монашьей рясе. Разговаривать он не умел, только рычал.

— Прости, я не знал! — крикнул майор.

Тщетно. Монах не понимал по — русски.

Здоровяк поволок майора в сторону кафедрального зала, который виднелся в конце галереи почему — то в обрамлении огромных сосулек. Оттуда веяло нестерпимым холодом. Слабый свет, падавший из длинных узких окон, напоминающих бойницы, исчезал в черной дыре вместо пола.

Майор изловчился и бросил в монаха нож. Попал. Монах ослабил хватку, и этого хватило, чтобы майор разорвал шарф и бросился наутек.

Выскочив на улицу, он гордо закинул остатки рванины за шею, словно оперный певец Шаляпин дорогое кашне и сказал:

— Мы не хотели оскорбить чувства верующих. Вот собственно.

Больше в здания он зарекся заходить.

Встреча на Шемли роуд.

Только идиот поперся бы в подозрительное здание, как это сделали Палыч с дитем. Длинное сквозное здание напоминало ДОТ — долговременную огневую точку. Майор знал, что чудаки туда попрутся. Они вели себя в чумной Англии, как на прогулке на площади Куйбышева в столице. Везение не могло длиться вечно.

Отойдя на 100 метров в сторону и укрываясь за остовами брошенных машин и деревьями, майор скрытно достиг здания.