Палыч покряхтел, нарвался не неприветливый взгляд Межеедова и пояснил:

— Дети ведь все — таки!

После чего скинул автомат и показался из — за укрытия.

— Опа! Палыч! — воскликнул Бекк. — Константин с тобой?

— Все со мной! — туманно намекнул Палыч.

— Заткнулись все! — предупредил Дема. — Это что за хрен с горы?

— Он тоже с большой железной лодки! — пояснил Бекк.

— С крейсера! — уточнил Ким.

— Ты тоже заткнулся! — оборвал его Дема, а Палычу велел. — Вы конечно молодцы, что фермеров положили, только скажи своим корешам с «большой калоши» бросить оружие и выходить строиться.

— Я не выйду! — сразу предупредил Межеедов.

— Как это ты не выйдешь? — вскинулся Палыч. — Ты помнишь, зачем здесь?

— Я точно сейчас кого — нибудь шлепну! — пообещал Дема.

— Какие вы даете гарантии? — крикнул Межеедов.

— Я могу с другой стороны обойти! — предложила Алька.

— Сиди уж, обходчик! — одернул Костя.

В разговор встрял Бекк:

— Если мы сдадимся, они отведут нас к Шаману!

Дема изобразил удивление:

— Я это говорил?

Герка:

— Это чей — то башмак скрипнул!

Межеедов тихо сказал Палычу:

— Придется сдаваться. Как бы. А там будем посмотреть.

И он выкинул автомат. Следом полетел автомат Альки.

— Сдаемся! Банкуйте!

Межеедов и Алька встали в один ряд с Палычем. Сразу возник дискомфорт. Алька в своей детской маечке исподлобья волком смотрела на мальчишек, те отвечали ей откровенно ненавидящими взглядами.

— То ни одного фермера, а то сразу два! — хохотнул Дема, но глаза оставались холодными и злыми.

Эти детишки привыкли выживать с рождения — голод, холод и мутанты. И несмотря на все ухищрения им суждено было доживать лишь до подросткового возраста, в лучшем случае до детородного, когда на них начиналась настоящая охота. Охота хозяев Фермы на детей. Без единого шанса уцелеть у последних. Можно сколь угодно ругать их за жестокость и отсутствие милосердия, но что делать, их маленькие сердца никогда не предназначались для этого. Не имелось для этого времени.

Подростки медленно подняли автоматы.

— Стойте! — возопил Палыч, едва не получив пулю первым.

Неизвестно чем бы все кончилось, точнее, известно, неизвестным оставалась бы лишь точное количестве трупов в итоге, если бы раненый Захар в люльке громко не застонал. Услышал ли он голос дочери, либо пришло время очнуться, но он пришел в себя.

— Папка! — Алька опрометью кинулась к нему, обхватила голову тонкими ручонками, заливаясь слезами.

Палыч долго думал потом, почему их не расстреляли к чертям обоих. Потом понял простую истину: пацаны, никогда не видевшие отцов, не смогли себя заставить выстрелить в отца с дочерью.

Как то так.

Пантанал. Вершинин.

Я не первый раз сталкиваюсь со всемогуществом Пантанала и каждый раз досадую и удивляюсь. Проект имеет необъятный потенциал, возможности его безграничны, но на что они расходуются?

Пантанал мог не допустить войны вообще. Легко. Пушки перестали бы стрелять, ракеты летать, в правительстве умер бы нужный человек и все — мир на всей земле. Вместо этого Пантанал развязал локальный Конфликт, выведя из активности несколько ключевых игроков мировой политики, вернее анархии — США и НАТО иже с ним.

России вроде оставили выбор, но и выбора никакого не было.