Защищаться! Не дать себя прикончить!

Он вырвал лапы из-под белого покрывала, скрывающего тело и приготовился к прыжку. Однако увидев конечности, тут же пришёл в дикий ужас и завопил от страха.

Вместо привычных лап у него оказались бледные конечности, напоминающие те, что он видел у своих новых недругов.

25

Жанну подвели к большому чёрному фургону и один из мужчин, поймавших её отошёл в сторону. Он что-то торопливо бормотал в микрофон передатчика, но журналистка оказалась настолько выбита из колеи, что не могла сообразить, на каком свете находится вообще. Перед ней до сих пор стояло окровавленное лицо мёртвого полицейского и его глаза, неотрывно следящие за каждым её шагом.

Тем временем на заправке произошёл настоящий взрыв деятельности. Новый труп вызвал интерес, как правоохранителей, так и непонятных людей в штатском. Однако же, как ни странно, но «костюмам» удалось оттеснить полицию и самостоятельно заняться исследованием места преступления.

Ситуация накалялась. Образовалось две враждующих фракции, готовых сцепиться друг с другом в любой подходящий момент. Полицейские стояли около патрульных машин, курили и злобно смотрели в сторону чёрных фургонов. Майор, как самый старший, из полицейских ругался то по рации, то по радиотелефону, но с одинаковым результатом. Окончив разговор, майор в сердцах сплюнул и попросил дать закурить и ему.

Визави полицейских вели себя много спокойнее. Временами казалось, что их вообще ничего, кроме найденного трупа, не интересует. Казалось, их внимание настолько приковано к изуродованному телу, что ничего не стоит потихоньку отойти в сторону и…

Впечатление оказалось весьма обманчивым. Стоило Зориной, немного пришедшей в себя, сделать пару шагов от фургона, как чёрные дверцы разъехались и наружу вылез огромный мужчина в коричневом костюме. Он поправил какой-то предмет под пиджаком и уставился на девушку акульими глазами.

— Постарайтесь не удаляться слишком далеко, — с ноткой сарказма произнёс громила, — Тут может быть небезопасно, как вы сами видели. Кроме того, вы можете нам потребоваться.

— А по какому праву вы меня задерживаете? — поинтересовалась Зорина, ощущая привычную боевую злость.

— Вы оказались свидетельницей преступления, — ничуть не смущаясь, заявил её собеседник и подошёл ближе, башней возвышаясь над девушкой, — Ваши показания могут послужить источником ценной информации.

— Так передайте меня правоохранителям, — быстро сказала журналистка, — Насколько мне известно, убийствами занимается прокуратура, а вы до сих пор не предъявили ни единого документа. Вы из прокуратуры?

— Мы — оттуда, откуда нужно, — заявил громила и зевнул, точно ему наскучил разговор, — И этим делом занимаемся мы. А на вашем месте я вообще вёл бы себя, словно мышка, ясно?

— Это ещё с какого перепугу? — Зорина едва не закричала от злости, — Что за хренотень тут у вас творится? Какие-то долбанутые секретные материалы!

На этот раз ответа она не получила. Но и без того становилось понятно — происходила некая, совершенно незаконная чертовщина. Но она не позволит уродам вести себя, как каким-то нацистам! Поэтому девушка повернулась спиной к великану и решительно направилась в сторону заправки.

— Если захотите получить показания, то не забудьте прислать приглашение. И на вашем месте я бы действовала через законные инстанции. Ах да, не забудьте вернуть моё обо…О-ох!

У неё появилось ощущение, будто плечо попало в захват манипулятору промышленного робота и тот сжимает свою механическую хватку. Крепкие пальцы схватили журналистку и подтянули обратно к фургону. Громила смотрел на неё с некоторым недоумением и недовольством.