И вот Ла-Варенна начала приобретать известность как место дивных прогулок и превосходной рыбной ловли. Некоторые добропорядочные отцы семейств стали приводить сюда на прогулку своих жен и детей, и вскоре гуляющие дюжинами устремились в эти места по дороге из Сен-Мора; каждое воскресенье Матьё приходилось добавлять новые столы, которые он сбивал из неокоренных бревен и расставлял на берегу. В праздничные дни в этом некогда тихом уголке до утра не смолкали крики, песни, а также слышались ругательства и проклятия.

И вот как-то раз, когда Франсуа Гишар собирался на рыбную ловлю вместе с Беляночкой, девушка, которая несла на голове целую охапку сетей, повернулась к нему и сказала:

— Погляди, дедушка. Что это за люди?

Папаша Горемыка увидел трех мужчин; один из них показался ему хозяином, а двое других были каменщиками. При помощи железной цепочки они измеряли землю рядом с приусадебным участком рыбака.

Брюки, напротив, явно свидетельствовали о том, что ими пользуются весьма часто. Когда-то они были серыми либо пепельными; затем их покрасили черной краской, но со временем они вернулись к первоначальному цвету и совсем вытерлись. Правда, лишившись одного, брюки приобрели взамен нечто другое. Они были сильно засалены на коленях, бедрах и прочих местах, на которые то и дело кладут руки, однако этот жировой налет с въевшимися в него металлическими опилками и грязью мастерской делал некоторые части брюк блестящими, как лосины гусара, и, кроме того, придавал им плотность кожи.

Человек этот был среднего роста, упитанный, но не толстый. Тело у него было одутловатым из-за избытка лимфы, и под кожей его чувствовалась пустота. Дряблое лицо его напоминало пузырь, наполовину заполненный воздухом и испещренный морщинами; к тому же оно приобрело желтовато-землистый оттенок. Было трудно что-либо прочесть в глазах незнакомца: один из них был неподвижным и тусклым, точно сделанным из стекла, а другой беспрестанно, с головокружительной частотой моргал. Вертикальная складка возле рта и привычка все время покусывать губы указывали на чуть ли не постоянную озабоченность этого человека изощренной борьбой с ничтожнейшими мелочами жизни. У него были заурядная осанка и округлая спина, что характерно для людей, привыкших в течение долгих лет сгибаться над тисками.

Мужчину звали Аттила Единство Квартили Батифоль — несомненный признак того, что он родился в 93-м году и что его отец был одним из ярых поклонников революционного календаря.

Как мы сразу же решили по костюму Аттилы, род занятий этого человека связывал его и с мастеровыми, и с мелкой буржуазией. В гильдии чеканщиков по бронзе он был подрядчиком.

Подрядчик — это мелкий предприниматель, которому фабрикант поручает часть работ, и тот по заранее обусловленной цене выполняет их на свой страх и риск.

Аттила Батифоль (подрядчик уже давно отказался от прочих своих имен) от рождения был злобным, завистливым, скрытным и неискренним человеком, подобно тому как другие рождаются одноглазыми, хромыми, кривоногими или горбатыми.

Полученное им воспитание не могло задвинуть внутрь или устранить ни одну из вредоносных шишек на его черепе. В десять лет он уже работал учеником в чеканочной мастерской; хозяин и рабочие постарше так дурно обращались с ним, что он с юных лет глубоко возненавидел весь род человеческий.

В двенадцать лет маленький Батифоль уже начал размышлять о будущем, но, как ни странно, в будущем юного мечтателя не фигурировали ни митры с рубинами, ни эполеты с крупной кистью, ни резвые упряжки, ни орденские ленты на шее — это было весьма обыденное мещанское будущее, редко встречающееся в детских фантазиях.